Волчья хватка. Волчья хватка – 2

– Не смей кусать людей, понял? Никогда! Иначе я убью тебя. Лишу жизни. Я дал тебе жизнь, я и лишу.

Швырнул на пол. Волчонок поджал хвост, но не убежал, не спрятался, стоял с повинной головой.

– Сыр ему скормил?

– И рыбу – тоже, – раскололся Витюля. – Не жрал ничего… Сейчас жрет все подряд. Я прочитал – бактерий в кишечнике не хватало…

– Что вы со мной сделали? – в ужасе спросила девица, рассматривая синеющую руку. – Зачем?.. Вы же не такие звери, как они?! Зачем?!

– Сергеич, прости! – спохватился Герой. – Я его не брал! Точнее, брал, но не у тебя! Думал, для поляков поймали. Ей-богу, не знал!..

– Почему не сказал, когда поляки уехали?

– Виноват, Сергеич… Хотел себе оставить, воспитать…

– Зачем тебе волчонок?

Витюля кое-как замыл кровь, сунул в помойное ведро грязную майку. В это время девица сползла с дивана и бочком, страшась мужчин, подобралась к внутренней двери и исчезла в кочегарке.

– Глупость пришла в голову, – признался Герой. – Прости…

– Какая глупость?

– Думал вырастить волка. И ходить с ним, для самоутверждения.

– Для чего? – изумился Ражный.

– Хотел снова человеком себя почувствовать… Сильным человеком.

– Ну и что? Почувствовал?

– Не успел… Столько мороки было, то не жрет, то поносит… – Витюля боязливо поднял глаза. – Теперь выгонишь, Вячеслав Сергеич?

– Я подумаю, – обронил президент. – Что, приятно быть сильным?

– Как же!.. Вот когда у меня был звездный час!.. Теперь такая тоска… Не выгоняй, я отработаю, Сергеич, отслужу…

– Зачем же ты ей волчонка подарил?

– Больше нечего было, – признался Герой, чувствуя, что президент отходит от гнева. – А так захотелось что-нибудь подарить ей, дорогое, чтобы она себя почувствовала сильной личностью… Ты посмотри, какая она чудесная. Она не такая, не думай, хоть и приехала в компании… женщин древнейшей профессии. Даже если она и такая! Ну и что? Ее, может, жизнь заставила? Я ведь тоже по электричкам… Экономические и социальные условия, волчьи законы капитализма… Если ты меня выгонишь, то, значит, и ты такой же.

– Ладно, потом разберемся. А сейчас иди за этой… тварью! Не то еще куда-нибудь залезет!

– Она не тварь! – вдруг осмелел Витюля. – Ты ничего не знаешь!

– Знаю… Ее привезли сюда по личному заказу этого… Каймака. Чтоб ублажить…

– По заказу?! Кто сказал?

– Стерва эта, их сутенерша…

– Н-ну, падла!.. – Герой выскочил в тамбур, но Ражный остановил:

– Ты как его назвал?

– Кого?

– Зверя!

Тот посмотрел на волчонка, пожал плечами:

– Никак… А зачем? Он же не собака…

– Ну тогда все, беги. – Он посадил безропотного звереныша в рюкзак и понес в «шайбу».

Прежде чем выпустить, осмотрел забитую камнем яму у стены: конечно, недурно бы залить бетоном – крысы снова нарыли нор, поскольку летом в мясном складе хранился фураж для подкормочных площадок. Но сейчас некогда, в крысиный ход не протиснется, а своего до утра не пророет…

– Ты понял, что сказано? Не смей трогать человека! Никогда! – И еще раз швырнул на пол.

Волчонок преклонил голову перед ним, поджал хвост. Ражный пошел к двери, повесил рюкзак, хотел выйти, однако вернулся, сказал примирительно:

– Как назвать-то тебя?.. Чего молчишь?

Волчонок вскинул голову, посмотрел ему в глаза.

И взгляд был не звериный – человечий, от которого продирал озноб.

– Хорошо, молчи, – согласился он. – Тогда и имя тебе будет – Молчун.

Оставив свет, запер двери на замок.

Встревоженные гости колготились возле костра на берегу, забыв о стройотряде. Девушки сидели у воды, плели венки из кувшинок. Уродливые подруги Каймака купались в реке обнаженными и бесполезно зазывали к себе парней, изображая в воде лесбийскую любовь. Юбилейное празднество было окончательно испорчено, никто не пил, не ел, а на хозяина базы посмотрели, как на врага, и готовы были наброситься на сей раз без шуток.

– Завтра в полдень у шефа самолет в Нью-Йорк, – заявил начальник службы безопасности. – Он не может опоздать. Врубился в ситуацию, или объяснить? Ты представляешь, что будет с тобой и твоим бизнесом, если он не сможет присутствовать на важной встрече в Штатах?

Поджаров в тот же миг оказался рядом, отмахнулся от начальника службы безопасности и повлек Ражного в сторону.

– Все, я вспомнил тебя! – сказал таким тоном, будто приговор выносил. – Ты был в Гудауте на чемпионате! Это ты же тогда грузина сделал?! Как его фамилия была? На «или»…

– Я не был в Гудауте, – перебил его Ражный.

– Ну как же? С Кормалевым боролся в полуфинале!

– Кормалев был чистый самбист. И я с ним никогда не боролся.

– Слушай, не пойму, ты чего темнишь? Я же отлично помню!

– С кем-то спутал. – Он высвободился, давно заметив, что старший егерь Карпенко делает ему знаки, зовет к себе, не смея встрять в разговор. Ражный подошел к егерю, и тот повлек его подальше от гостей.

– Сергеич, ты Героя посылал куда-нибудь? – встревоженно спросил он.

– Посылал…

– С ружьем посылал?

– Нет, присмотреть за этой… сучкой, которая тонула…

– А он схватил ружье, патроны и побежал вниз по реке. Рожа свирепая… Полчаса назад…

– Почему сразу не доложил?

– Да тебя этот… все за рукав таскает, – кивнул на фигуру Поджарова.