Волчья королева (СИ)

До чего же странный сон. Его можно было, конечно, отнести его к группе живых снов, куда входили моя прогулка с призраками и каждодневные битвы с монстрами. Только это все равно было что-то другое. Я помнила каждую мысль, каждое чувство, которое испытал Алек — а они были совсем не похожи на мои. Неужели у меня такое богатое воображение? Это и тревожило, и возбуждало одновременно. Было странно находиться в его голове, читать, словно книгу, все, о чем он думает, ощущать на себе все, что он делает. С другой стороны, это ведь был сон! В конце концов, это не наш сознательный выбор; что только не померещится, когда ты спишь. Просто я очень много думала об Алеке, поэтому и увидела все это. Просто сон.

Я научилась по-особому относиться к вещам, которых раньше не было в моей жизни. К таким снам, к моим предчувствиям и мыслям, которые иногда так неожиданно приходят в голову.

Чтобы это ни было, это заставляло мое сердце биться чаще. Приятное волнение щекотало подушечки на пальцах.

Со вздохом я поднялась и выбралась из кровати. Сделав возле зеркала все то, на что была способна, я вышла из комнаты, готовясь услышать ворчание отца по поводу позднего подъема, но меня встретила тишина. Я прошла на кухню, надеясь увидеть там маму, как всегда копошащуюся у плиты, но вместо того нашла записку, прикрепленную магнитиком к холодильнику.

Сдернув листочек, я развернула его и шепотом прочла:

«Женя, сегодня утром мой начальник сообщил, что намерен устроить деловой обед у него на загородной даче. Там будет много влиятельных инвесторов из Москвы, и мы хотим получить их финансирование. Тогда у нас будет шанс на более дорогие экспедиции! Начальник сказал, что я должен буду приехать с семьей. Ты только не начинай злиться. Когда мы зашли к тебе в комнату, ты разговаривала. Говорила что-то про то, что не нужен тебе никакой осмотр. Мама переволновалась, и мы решили не будить тебя. Подумай, зато у тебя есть целый день, который ты можешь провести, как хочешь! Мама просила написать, что в микроволновке лежат чебуреки, разогрей их и покушай. Мы будем вечером, точно не знаю во сколько, но, наверное, примерно, к девяти. Ты будь дома, хорошо?

Целую,

Папа»

Я скомкала записку и точно запустила ее в мусорное ведро в другом конце кухни. Никакой обиды, только облегчение! Обед с начальником отца, когда тебе нужно только улыбаться и много не есть, где все спрашивают тебя, как дела в школе, хочешь ли ты пойти по стопам папы. Что может быть хуже?

— Жизнь прекрасна! — пропела я, кружась по кухне и скользя носками по линолеуму.

Я обошла всю квартиру, но никого действительно не было. Это было лучшее, что могло случиться со мной этим утром. Я разогрела себе чебуреки и сделала какао. Проснулся зверский аппетит и желание танцевать.

Весь день был в моем распоряжении! Я включила музыку на колонках, быстро прибралась в своей комнате, а потом плюхнулась на кровать, улыбаясь. Настроение, похоже, начинало возвращаться. После сна у меня было приятное чувство, будто я провела с Алеком несколько часов, и пусть, что он и не знал о моем присутствии, пусть я и выдумала все это.

После двух часов эйфория спала, и меня стало беспокоить колющее чувство в районе груди. Моя кожа покрылась мурашками, будто через меня каждую секунду пропускали все новые и новые электрические волны. Разница между ними была не большая, но я все же чувствовала, что напряжение растет.

Я пыталась отвлечься музыкой и фильмами, но не могла сосредоточиться ни на чем, психовала и выключала их. До встречи с Софьей оставалось еще несколько часов, но я не имела понятия, что делать, как отвлечься от постоянного напряжения в ожидании новой волны.

Спустя какое-то время выход все же нашелся. Я достала блокнот с рисунками и вообразила в голове новую картину, от которой захватило дух. Алек в коричневом облачении верхом на белоснежной Кассилии. Лицо его выражает холодную решимость, а на морде волчицы — угрожающий оскал.

Я быстро начертила контуры, а потом принялась за лицо Алека. Карандаш слегка дрожал в моей руке, когда я рисовала ему глаза, но я заставляла себя сохранять хладнокровие. Получалось даже лучше, чем я рассчитывала. Спустя чуть больше часа я уже гордо заканчивала последние завитки на хвосте волчицы. У меня еще никогда не выходило так точно передавать эмоции. Казалось, в любую секунд Алек может выйти из картины, или даже лучше — забрать меня к себе.

У меня еще много времени, поэтому я, повинуясь странному порыву, включила компьютер и ввела в поисковик слово, от которого мурашки пробежали по коже, — оборотень. Гугл выдал мне кучу картинок, глядя на которые, мне хотелось смеяться. Люди изображали оборотней, как нечто злое: морда в крови, большие клыки, когти, рвущие чье-то тело, и совершенно непохожее на то, что я видела во сне: большинство из них были человекоподобными со светящимися глазами и ходили на двух ногах. На сайтах мне также не удалось найти ничего интересного.

В шесть мы встретились с Софьей у метро, чтобы поехать в парк. Я заметила, что ее глаза немного припухли, хотя она умело скрыла это под тушью.