Волчья мельница

Закончив работу над романом, я получила приятный сюрприз. Квебекцы, посещавшие долину О-Клер в 60-х годах XX столетия, сообщили, что у них имеется копия Мулен-дю-Верже, которую я взяла за образчик для своей «Волчьей мельницы».

Столько французов покинули родину, чтобы обосноваться по другую сторону Атлантики, что удивляться тут, в принципе, нечему. Чтобы не забыть свою землю, ее предания и обычаи, должно быть, очень отрадно соорудить себе дом, замок или мельницу по знакомому образцу!

Мари-Бернадетт Дюпюи

Глава 1. Облава

Долина О-Клер, январь 1897 года

– Вы тоже это слышали? Проклятые волки совсем близко!

Ортанс, жена Колена Руа, владельца бумажной мельницы[2], в местном обиходе привычно именуемой Пастушьей, перекрестилась. Ее дочь Клер и племянница Бертий, сидевшие за столом друг напротив друга, навострили ушки. Девушки то и дело вздрагивали, но не от сквозняка, хотя из-под двери и тянуло ледяным холодом. Перекличка обложенной в ночи волчьей стаи кого угодно встревожит.

– На улице холодина! – сердито продолжала женщина, останавливаясь возле кухонной плиты. – Уже две недели морозы. Вот северный ветер и гонит зверье из леса, поближе к нашим домам.

Клер озадаченно посмотрела на мать. Ортанс Руа стояла неподвижно, на лбу у нее залегла глубокая морщина. Уже много лет суровое выражение не сходило с ее некогда миловидного лица. Даже в ясном взгляде серо-голубых глаз читалась какая-то потаенная горечь. Безукоризненно опрятная одежда – белоснежный накрахмаленный чепец, красный шейный платок, тяжелая юбка зеленой шерсти под широким фартуком из небеленого полотна – безжалостно подчеркивала усталость ее черт и нездоровую бледность.

– Мамочка, не волнуйся, мы ведь не держим овец! – постаралась успокоить ее Клер. – А три моих козочки в сарае, за крепкими стенами. Волкам до них не добраться!

Ортанс досадливо поморщилась, не уловив в голосе дочери насмешки. Примерилась, как бы половчее взять большую супницу, до времени стоявшую с краю на монументальной чугунной печке – чтобы не остыла. Приятно запахло горячим гусиным жиром и чесноком. Бертий Руа шевельнулась в своем кресле.

– Тетушка, не несите пока что супницу! С ужином можно подождать. Дядя Колен наверняка скоро придет. Он так любит ваше фасолевое рагу! Лучше сядем за стол все вместе.

– Ой! Слышите? – вскричала Клер, вскакивая со скамьи. – Стреляют!

– Облава, – прошептала Ортанс. – Только бы ни с кем из охотников не случилось беды… И ведь это все затеял мсье Жиро! У него, видите ли, две овечки пропали, и все мужчины деревни вынуждены идти охотиться на волков. Да еще в субботу вечером! Колен не умеет обращаться с оружием. Парни с мельницы пошли со всеми, но ему зачем было идти?

Клер усмехнулась про себя. Отец ее был человек добрый, мечтатель и все свои силы и умения отдавал работе. Невозможно было представить его идущим по волчьему следу с ружьем в руках. Но раз Эдуар Жиро, богатый фермер, державший в кулаке всю долину, прислал слугу с распоряжением всем молодым и здоровым парням с мельницы, включая владельца, явиться немедленно, делать нечего.

– А наш старичок Моиз? – спросила Бертий. – Он уже дома?

– Чертов пес! Чтоб ему провалиться! – воскликнула Ортанс. – Не желаю видеть его в доме. От него разит. Да еще еду таскать повадился!

Бертий пробормотала что-то извиняющимся тоном. Ей не хотелось сердить тетку. Три года назад родители девушки погибли при столкновении конного экипажа, в котором они все находились, с поездом. Бертий уцелела, однако ноги отказывались ей служить – превратились в объект стыда, который она тщательно прятала под юбки. Колен Руа, дядя по отцовской линии, приютил ее в своем доме, в долине реки О-Клер. «Теперь у нашей Клер появилась сестра!» – сказал он, улыбаясь сквозь слезы и думая о брате, столь безвременно почившем.

Ортанс в ответ промолчала, хотя содержать пятнадцатилетнюю калеку ее совершенно не прельщало. Иной раз она и суп племяннице наливала, недовольно морщась, и за эти три года ни разу не сказала ей доброго слова. И это при том, что не любить Бертий было невозможно. Клер ее обожала, и неизбежные заботы о калеке не вызывали у нее отвращения. Она помогала кузине мыться, одеваться. Вот и сейчас, пятясь потихоньку к двери, за нее заступилась:

– Мамочка, я согласна с Бертий. Обычно Моиз приходит за своей порцией супа. Что, если на него напали волки? Я так его люблю!