Волчья ночь

— По Сереже? — его голос становится напряженным.

— Это мой жених, — улыбаюсь я. — В следующем году мы поженимся.

— Очень большой срок, — он усмехается, и что-то есть в этой усмешке такое, отчего я перевожу взгляд на своего хозяина. — Он может и не дождаться.

— Сережа дождется, — уверенно говорю я. — А еще переживаю за маму. Как прошла операция.

— С ней все в порядке, — отвечает Эдуард. — Я всегда навожу справки о своих людях. Твоя мать идет на поправку.

— Правда? — я недоверчиво смотрю на него.

— Правда, — его голос опять расслаблен. — На днях починят телефон, сможешь позвонить.

Эмоции зашкаливают, я вскакиваю и бросаюсь ему на шею, слабо соображая о том, что это мой хозяин. Просто он привез замечательную весть. Неожиданно его руки обхватывают меня и с силой вжимают в его тело. Я начинаю задыхаться.

— Эля, — его голос, разом охрипший, раздается у самого моего уха.

Я чувствую его горячее дыхание на своей коже и ойкаю, пытаясь вырваться. Некоторое время мне кажется, что меня сжимают каменные жернова, но вдруг хватка ослабевает, и я вырываюсь на свободу, почти падая от резкого движения. Эдуард удерживает меня, но тут же отпускает, как только я выпрямляюсь.

— Простите, Эдуард Андреевич, — шепчу я, испуганная произошедшим.

— Это ты меня прости за несдержанность, — глухо отвечает он, встает и исчезает в темноте.

В эту ночь где-то в лесу выл волк. Это был такой тоскливый и протяжный вой, что сердце болезненно сжалось, и на глаза х невольно выступили слезы. До утра я толком не могла уснуть. А когда, наконец, уснула, звенит будильник, и я бреду умываться и в столовую, потому что работу мне никто не отменял. Все выглядят бодрыми и отдохнувшими, я единственная, кто шевелится, как сонная муха.

— Эля, приберись в кабинете хозяина, — говорит Наталья Викторовна, как только завтрак закончен.

Я послушно киваю и иду в кабинет. Когда я подхожу к двери, то вижу, как из-под нее пробивается узкая полоска света. Я пожимаю плечами и вхожу в кабинет. Эдуард там. Он сидит за столом, опустив голову на руки. От бесцеремонного поступка он приходит в ярость и вскакивает.

— Кто разрешил входить? — рычит он и тут же осекается, видя меня. — Это ты? — хозяин устало опускается на свое место и молча смотрит, как я переминаюсь с ноги на ногу.

Мы всегда убираемся там, где нет хозяев, чтобы не раздражать их своим присутствием. Поэтому я была уверена, что в кабинете никого нет, и теперь я не знаю, как мне поступить.

— Ты убираться? — нарушает молчание Эдуард.

— Да, Эдуард Андреевич, — киваю я. — Наталья Викторовна велела убраться здесь.

— Убирайся, раз велела. — он встает из-за стола, но не уходит, как я ожидала, а перебирается на кожаный диван, где ложится, закидывая ноги на подлокотник.

Эдуард такой большой, что диван смотрится совсем игрушечным под его телом. Я еще некоторое время мнусь на пороге, а потом решаюсь начать уборку. Его взгляд следует за мной повсюду, и я начинаю нервничать, но вида не подаю. Когда я забираюсь на стул, чтобы смахнуть пыль с книжных шкафов, мой хозяин гулко сглатывает и выбегает из кабинета. Я расстроена. Не зря же мы все делаем в отсутствие хозяев. Должно быть, я начала раздражать его своим мельтешением. Теперь я получу нагоняй от Натальи. От этой мысли я расстраиваюсь еще больше. Но вот дверь открывается, и Эдуард возвращается.

— Простите, Эдуард Андреевич, — я надеюсь, что смогу все исправить. — Если я вам мешаю, то зайду позже.

— Эдуард, — глухо говорит он и смотрит на меня тяжелым взглядом.

— Что? — я не понимаю его.

— Называй меня просто по имени, — мне становится не по себе.

— Эдуард Андреевич, вы мой наниматель и мне… — начинаю я, но замолкаю, когда из его груди вырывается рык.

— Эдуард, просто Эдуард. Повтори. — у него становится страшный голос, весь он все больше пугает меня.

— Эд… Эдуард Анд…

— Вон! — ревет мой хозяин. — Пошла во-он!

Я с писком спрыгиваю со стула, на котором все еще стою, подхватываю туфли и бегу к двери, пытаясь обойти Эдуарда, который закрывает собой дверной проем. Он смотрит на мои попытки сверху вниз, потом хватает за плечи и сильно сжимает. Слезы выступают на глазах, потому что больно, но я пытаюсь сдержаться. Пальцы хозяина тут же ослабевают, и он наклоняется, упираясь мне в макушку лбом.

— Ну, куда ты бежишь? — тихо говорит он. — Зачем?

— Вы велели, — выдыхаю я и пытаюсь отойти от него.

— Зачем, Эля, зачем? — руки Эдуарда снова сжимаются, но не так сильно, как в первый раз.

— Что зачем? — шепчу я, чувствуя, как слезы все-таки начинают течь по щекам.

— Останься, девочка моя, побудь со мной, — говорит он, и я начинаю подозревать, что он просто пьян. Слишком неадекватно ведет себя.

— Вы пьяны? — решаюсь я озвучить свою догадку.

— Пьян? — Эдуард поднимает голову, смотрит на меня и усмехается, очень горько усмехается. — Да, Эля, я пьян, я безбожно пьян.

— Вам лучше лечь и поспать, — строго говорю я. — Потом будет легче.