Волчья ночь

— Да, помню, — Эдуард задумчиво смотрел на молодого волка, — было время, она часто спрашивала, как чувствует себя молодой волк, как контролировать волка, как подавить агрессию. И можно ли отказаться от силы зверя. Ты отказался от дара, — отец гневно посмотрел на сына.

— Отказался, — не стал отпираться Дима. — Он мешал мне жить, рвался наружу, требовал того, что я неготов был ему дать.

— Она знала, как мне нужен наследник и ни слова не сказала, — неожиданно зло сказал Эдуард.

— А чтобы ты с ней сделал? — насмешливо спросил молодой волк. — Обманула, спрятала ребенка, воспользовалась камнем, самовольно взяв его.

— Убил бы, — прорычал отец, и сын поморщился.

А я думала о Наталье. Это же сколько силы в этой женщине, силы и смелости. Уважение и восхищение, вот, что отныне я буду чувствовать, вспоминая ее. Она рискнула собой, но спасла своего ребенка. А потом так же рисковала, навещая его. Учила, оберегала, помогла не сорваться и выжить в борьбе со зверем. Ей должен был предложить свой дар черный волк, ей, а не мне. Эта женщина искренне любила его. Не знаю, как можно любить чудовище, но она любила его и спустя годы. Жестокая шутка судьбы. Я горько усмехнулась и вернула свое внимание двум черным волкам.

— Что разбудило зверя? — спросил Эдуард, и оба черных волка повернулись в мою сторону.

Я невольно сглотнула и поднялась повыше. В серых глазах мелькнула нежность, в темно-карих ярость. Я забралась еще повыше и спряталась за колонну.

— Как ты ее нашел? — снова спросил Эдуард.

— По запаху, — коротко ответил его сын. — Волк проснулся за час до того, как я почувствовал ее, должно быть одновременно с появлением Эли в моем городе.

С Эдуардом что-то творилось. Я видела, как загораются его глаза, как начинают ходить желваки. Он двинулся в мою сторону, Дима ненавязчиво преградил дорогу.

— Даже не вздумай, — угрожающе тихо произнес мой волк. — Это моя самка.

— Возражаю, — спокойно ответил мой друг. — Таких совпадений не бывает. Дорога привела ее ко мне, и мой зверь просн улся, предчувствуя встречу. Ты сам знаешь, что это означает.

— Нет, — яростно прорычал Эдуард, — не отдам!

— Отец, если ты не хочешь просто отпустить Элю, мне придется драться с тобой, — в голосе Димы появилось раздражение. — И если я выиграю, то ты проиграешь стаю.

— Щенок, — захохотал мой волк. — Тебе ли тягаться со мной? Лучше беги отсюда, поджавши хвост, я не буду тебя преследовать. И это единственный шанс остаться в живых… сынок.

Я шагнула из-за колонны, остановилась на мгновение, потом не выдержала и побежала вниз. Оба волка смотрели на меня. Я встала между ними, посмотрела на Эдуарда и бросилась к Диме, схватила его за руку и горячо заговорила:

— Он сильней тебя, Димочка, он убьет тебя, не дерись с ним. Я того не стою, — слезы закрыли его лицо от меня мутной пеленой. — Пожалуйста.

— Все будет хорошо, малышка, — тихо сказал Дима, накрывая мою руку своей. — Я готов, теперь готов, правда.

— Он убийца, Дима, а я не хочу, — спазм сдавил горло, — не хочу, чтобы ты умер.

— Эля, — угрожающий рык Эдуард ударил ножом в спину. — Отойди от него, немедленно!

Но я не отошла, не могла физически. Дима, как магнит притягивал меня. Я смотрела в его глаза и не могла наглядеться, забыв на мгновение, что передо мной оборотень, в котором течет кровь самого жестокого существа из всех, кого я знаю. Дима ласково перебирал мои волосы, совсем как его отец. Наверное, это и вывело из себя Эдуарда.

— Не тронь! — заревел он и выдернул меня из рук Димы.

Я вскрикнула, потому что он слишком сильно схватил за плечи. Его сын сморщился.

— Ты не оборотень, отец, ты животное, — сказал он. — Я не могу уйти и позволить тебе дальше издеваться над этой девушкой.

— Ты сделал выбор, сын, пощады не будет, — холодно, даже презрительно усмехнулся мой волк.

Он на мгновение привлек меня к себе, жестко поцеловал, прикусив, затем откинул назад в стаю волков, не встревающих в разборки. Волки расступились, и я благополучно приземлилась на гравий, ободрав руку. Дима разозлился, он оскалился, Эдуард ответил тем же. Стая наблюдала. Когда идет драка за место вожака, волки не мешают. Они не будут помогать действующему вожаку, потому что иначе он потеряет статус самого сильного, и не буду мешать новому, оценивая его силу и смелость. Победившему покоряться, проигравшего растерзают. Это закон. Я представила, как волки накинуться на раненного Диму и застонала от ужаса. Подняться на ноги не было ни сил, ни желания, и я осталась сидеть на дорожке, покрытой гравием, не отрывая взгляда от сероглазого мужчины.

— Все будет хорошо, малышка, помнишь? — крикнул он, словно услышав мои мысли.

— Дима, — снова застонала я, пряча лицо в ладонях.