Волчья песнь (СИ)

…Скользнув под занесёнными копытами, Дик распластался вдоль бока животного и, схватившись левой рукой за основание рога, правой всадил нож в пульсирующую под атласной шкурой артерию — фонтаном брызнула кровь, олень начал заваливаться.

— Берегись! — Олмер повис на рогах оленя, бросившегося на Дика со спины. Используя рога, как упор, мальчишка перескочил на спину животного, обезумевшего от запаха крови и страха. — Йо-х-хуууу!!! — он хохотал.

Восторгом был переполнен воздух. Убивая, они беспричинно смеялись, сверкали белозубые улыбки на окровавленных, азартных лицах; наносили удары, изворачивались, падали, скользя, вскакивали и били снова, увёртывались от ударов, прыгали… Сашка свалил вожака — прыгнув ему навстречу, перехватил за шерсть под горлом, толкнул от себя рогатую голову и на всю длин всадил меч в грудь, в сердце.

— Аоу!

Вскочив на ещё содрогающееся тело зверя, он поднял к небу руку с мечом:

— Убивайте!

Так в пепел всё!

Над пеплом — знамя наше!

Пусть вражьи черепа идёт на чаши!

Прольём на них дыхание вина

И — всё до дна!

Да здравствует война! — и взмахивал окровавленным клинком.

Несколько животных, пытаясь спастись, прыгнули в овраг — волки и люди прыгали следом, не боясь переломать кости, убивали прямо в овраге, не давая сделать и шага к спасению. Красуясь своей ловкостью и подражая Олмеру, и парни, и девушки прыгали на спины оленям, сходившим с ума от тяжести и запаха человека, недосягаемого для рогов и копыт, держались там, направляя бег жёсткими поворотами головы за рога — и потом приканчивали животное рассчитанным ударом. Мирко, схватив за рога напавшего на него большого самца, на какое-то время застыл — на руках и шее рельефами выступили мускулы и жилы, олень хрипел яростно, силясь опрокинуть человека или вывернуться, копыта рыли землю… напрасно!

— А-ах! — коротко вскрикнул Мирко, под восторженные вопли и весёлый лай опрокидывая свою жертву и приканчивая её ударом ножа. Грудь юноши ходила ходуном, он гордо смотрел по сторонам — и подошедшая Бранка поцеловала его окровавленное лицо.

Смертью этого оленя фактически завершилась бойня. Словно опомнившись, все занялись разделкой; волки драли несколько туш, стремясь наесться самим и запасти для детёнышей и подруг побольше[38]. Но к разделке ни у кого особо не лежала душа — запах крови всё ещё будоражил воображение…

Первым бросил разделку Димка. Он даже нож не вытер — метнул его в землю у ног, глаза юноши блуждали, он то и дело хмурился, словно что-то вспоминал и никак не мог вспомнить.

— Люсь… — негромко сказал он, поднимаясь на колено. Девушка к нему обернулась — словно ждала только этого и — с нетерпением.

— Что? — шевельнулись её губы. Вместо ответа юноша провёл окровавленной ладонью по её лицу и тихонько сказал:

— Пойдём…

…Все разбрелись. Волки исчезли — очевидно, побежали "по домам". Нина невозмутимо продолжала разделку. Сашка, скрестив ноги, уселся на небольшом пригорке и, сложив руки на рукояти меча, немигающе уставился на бледнеющее небо в тускнеющих пятнах звёзд.

Олмер несколько секунд стоял неподвижно, потом диким прыжком сорвался с места и исчез — даже кусты не хрустнули. Тенью мелькнул он на фоне неба в верховье оврага — и пропал…

…Сорвав веточку малины, Дик с улыбкой провёл ею по губам Машки. Не открывая глаз, девушка приоткрыла рот и губами сорвала две ягоды.

— Спасибо, — она потянулась, как кошка, и открыла усталые, счастливые глаза — даже немного пресыщенные.

— Не такая уж большая услуга — ягоды, — лениво сказал юноша. Девушка тихо засмеялась:

— А я тебя благодарю и не за ягоды… Это было великолепно — лучше, чем когда бы то ни было…

— Эй, товарищ Ревякина, — Дик угрожающе сдвинул брови, — не хочешь ли ты…

— Хочу, — быстро перебила Машка, — а ты можешь?

— Я не об этом! — возмутился Дик, и они засмеялись в лад…

… - Скажи, ты никогда не вспоминаешь Ромку?

Устроившись головой на груди Димки, Люська водила ладонью по его плечу и руке. В ответ на вопрос она подняла глаза и тихо спросила:

— А ты? Ты вспоминаешь Мэсси?

Димка смешался. Мэсси Роуз и Люська "боролись за руку и сердце" Димки чуть ли не с восьмилетнего возраста, когда этот вопрос вообще возник в детских головёнках. Мэсси выиграла борьбу, а Люська "утешилась" Ромкой. Но и Коржевой и Роуз погибли — и их смерть, как ни кощунственно это звучит, помогла Люське найти своё счастье.

— Мне хорошо с тобой, — наконец-то сказал Димка. Ничего лучшего ему в голову не пришло, но, судя по всему, эта глупость вполне устроила девушку. Она глубок вздохнула и удобней устроилась рядом со своим парнем, поместив ногу поперёк ног Димки…