Волчья песнь (СИ)

 - Где был родник — чернеет яма.
Трава зелёная измята…
Но в их глазах — тоски ни грамма.
Здесь не росли мои волчата.

Родник звенел, трава манила,

И сосны на откосе — строем!
И пела — пела, а не выла! —
Моя подруга под луною.

Здесь били огненные стрелы.

Могилы вырыла лопата.
Трава зелёная сгорела.
Здесь наши не живут волчата…

И месяц в пламя опрокинут.

И сосны превратились в уголь.
И, прежде чем наш лес покинуть,
Я схоронил свою подругу.

В чужих краях волкам не рады.

И жизнь была к нам очень строга.
И выросли мои волчата.
И привела домой дорога!..

…За всё, что нынче дробно-зыбко,

Чем жил, что я любил когда-то —
Со злой, весёлою улыбкой
Идут на смерть мои волчата…[42]

— вздохнув, Олмер ладонью прихлопнул струны гитары и огляделся.

Лесные Псы оккупировал заброшенный коллектор на окраине городка, в заброшенном ещё в незапамятные времена парке. Тут было пустынно — по ночам можно было даже погулять при луне, не опасаясь кого-то встретить. Они сидели тут уже третьи сутки и склонялись к мысли просидеть тут ещё столько же.

Налёт на посёлок вызвал у врага страшный шум. Во-первых, с военной точки зрения акция была совершенно бессмысленна. Во-вторых — предельно нахальна, так как и жители, и немногие уцелевшие из гарнизона, в один голос твердили, что нападавших было очень мало. Ну и в третьих — виновников налёта так и не удалось найти.

Сашка, Горька и Галя отсутствовали — они играли наверху в городки (верх наглости!). Мирко и Дик (у него всё ещё болела нога) разговаривали про книжки. Димка повёл Люську в стереотеатр, Бранка отправилась в поселковую лавку. Машка и Нина занимались починкой одежды, пожжённой и порванной во время налёта. Стерео, городки, лавка — всё это были невинные удовольствия, которые Лесные Псы решили себе позволить, несмотря на их опасность.

Ну а Олмер предпочитал распевать, подыгрывая себе на найденной тут гитаре.

По коллектору когда-то проходили трубы коммуникаций. Сейчас они не работали, зато служили отличными лежанками и столами. Кроме того, коллектор до сих пор имел множество выходов в разные концы посёлка.

— Скучно, товарищи! — громко, с вызовом, наконец заявил Олмер. К нему никто даже не повернулся. — Я в лес обратно хочу. Тут буквально пахнет джагганскими сраками!

— Этим коллектором уже лет двадцать не пользуются, ничем тут не пахнет, — сообщила Машка. — Давай-ка куртку свою, она у тебя прогорела на плече.

— Между прочим, вы видели, что напялила Бранка? — фыркнула Нина. — Её примут за вышедшее погулять пугало!

— Кто тут меня хулит? — на лестнице появились ноги. Бранка в самом деле выглядела живописно — мьюрийская рубаха-лау с подкатанными рукавами, завязанная на животе (пришлось её так напялить, потому что рубаха была мала), серые широкие штаны и потрёпанные сандалии. К этому следовало добавить перепачканное лицо и лохматый чёрный парик. Но сетка в руках девушки была полна консервными банками. — Полюбуйтесь, — она тряхнула сеткой, спрыгивая на пол, — сплошные консервы, и все — калмского производства. Мясные я не брала… а дорогие! — она покачала головой.

— Ты что, за них платила?! — вытаращился Дик.

— Нет, конечно, но цены-то я посмотрела… — она сдёрнула парик и бросила его в угол. — Фух.

— Олмер прав, посёлок на нас плохо влияет, — Мирко как бы между делом протянул руку к банке с каким-то, судя пол этикетке, компотом; Бранка аккуратно убрала банку и метко тяпнула друга за палец. — Ввввай!

— Подожди, пока позовут, — невозмутимо заявила девушка. — Да и Димка с Люсей сейчас придут.

— Кто-нибудь, наших позовите, они там заигрались уже, — Машка встряхнула куртку. — Ну вот, готово. Держи, Олмер.

— Вот спасибо! — просиял немец. Подумал и спросил: — Можно тебя поцеловать?

— Поцелуйся с моим ножом, милый, — угрожающе заявил Дик, играя складником — так, что клинок не был виден над пальцами.

— Ты очень добрый, Дикки, приятель, — прочувствованно вздохнул Олмер.

Сверху спустились оживлённо болтающие городошники. Сашка выглядел гораздо веселей обычного. А почти следом за ними буквально ссыпались хохочущие Димка и Люська.

— Стерео, похоже, хорошее, — вскользь заметил Сашка. — Ну как культпоход?

Люська подавилась смехом и стала расшнуровывать сандалии.

— Ну про что, про что, не молчите, — нетерпеливо заёрзала Галя, — я ведь не была никогда…

— Сложный вопрос, — ответила Люська. — Дим, объясни.