Волчья песнь (СИ)

— Да уж, веселье тогда будет… Я терпеть не могу аргументов вроде раскалённого железа, иголок под ногти и члена в заднем проходе… — он опять передёрнулся. Сашка прищурился:

— Ты что, никак боишься? С каких пор ты стал бояться смерти-то?

— Не смерти, — буркнул Горька. Постучал пальцами по колену, опять криво улыбнулся. — Ну да ладно, тут тоже всё от нас зависит… Знаешь, я бы сейчас дорого дал, чтобы музыку послушать. Нашу волну. Ты помнишь? — он насвистел позывные пионерской радиостанции. — Я так и не смог забыть, хотя был совсем маленький…

— Перестань, — оборвал Сашка друга. — Это называется — сыпать на рану соль.

— Как ни называй — ничего не изменится, — вдруг со страшной, кипящей злостью сказал Горька, Сашка даже отшатнулся. — Неужели мы так и будем сидеть и ждать, пока нас прикончат?! — он стиснул кулаки и ударил ими по земле.

Проснувшийся волк высунул голову из кустов, сонно посмотрел на людей, зевнул с постаныванием и уполз обратно.

— Во всяком случае — не я, — Сашка туже перехватил свой волосяной хвост. Горька покосился на него:

— У тебя есть план?

— Предположим, — задумчиво согласился Сашка, — но он попахивает авантюркой.

— О этот чистый, бодрящий запах! — Горька осклабился. — Когда ты последний раз такое сказал, мы угнали винтокрыл… впрочем, нет. Это был мой план. Я согласен на любую авантюру, лишь бы не сидеть тут на бережке и не ждать, когда явятся гости, которых мы всё равно не сумеем принять, как следует!

— Тогда слушай, — Сашка устроился удобней. Странно-мечтательная улыбка осветила его лицо, как фонарик. — Что, если нам захватить монитор? Добраться вплавь, захватить и взорвать?

Горька возбуждённо ёрзнул на месте:

— Ого себе планчик. Я — за. Остальные, думаю, тоже.

— Остальные пусть спят, — вдруг продолжил Сашка. — Планчик, как ты выразился, и правда "ого себе". И выполнять его буду я.

— Со мной, — голос Горьки звучал спокойно и безапелляционно. Сашка пожал плечами:

— Ну, с тобой-то спорить бесполезно, да и не спишь ты… Ждать не будем?

— А чего тут ждать, — Горька начал расстёгивать пояс.

Они остались в одних кожаных штанах. Засовывая за их ремень обрез, Горька спросил:

— Тебе клёши твои плыть не помешают? Сашка мотнул головой, аккуратно обвивая живот детонационным шнуром, предложил, потом, пристёгивая меч за спину:

— Обойдём боны по берегу. Ну, пошли?

— Ага, — Горька повёл плечами, посмотрел в глаза другу. — Ну… будем надеяться, что всё сложится хорошо.

— Не может быть плохо, если мы что-то делаем вместе, — Сашка подставил ладонь, и Горька по ней весело хлопнул. — Вперёд!..

…Они соскользнули в воду ногами вперёд прямо с берега. Тут сразу оказалось глубоко, тёплое сильное течение вилось вокруг тела. Юноши плыли брассом, выставив над водой лишь головы. Их волосы шевелились в воде, словно диковинные водоросли. Когда мимо проходили баркасы — оба молча и тихо глубоко ныряли, и свет прожекторов таял в тёмной струящейся воде.

Монитор был тёмен и неосвещён. Заглушки защищали всё, ни единого лучика света наружу не пробивалось, и палуба — пуста, только один часовой ходил вдоль борта.

По ногам полоснула холодная струя — это, видно, сюда попал Дик, когда плавал на разведку. Страха не было ни у того, ни у другого, думали они одинаково: "Прорвёмся, не привыкать!" Отсюда, с воды, монитор казался огромным, он походил на плавучую крепость, воздвигнутую посреди реки назло Лесным Псам — чтобы погубить их…

…Горька первым коснулся — не рукой, а плечом — звеньев якорной цепи, уходившей в клюз в метре над его головой. Пальцами ноги нащупав одно из звеньев под водой, он уперся в него и осторжно, чтобы не плеснуть, выметнулся из воды, положив ладони на края клюза. Потом перенёс ногу через борт и оказался на палубе. Помог выбраться Сашке, и они присели за башней — решать, где может храниться боезапас.

Где-то грохнула дверь, и голос джаго что-то требовательно прохрюкал. Ему откликнулся другой — откуда-то с кормы. Широкий луч света упал из открытой двери, а с ним…

Юноши затаили дыхание. Там, внутри, говорили по-английски!

— …группа "МакЦехт". Под нашими ударами пали последние рубежи обороны сектора. Враг больше не отступает, враг просто бежит. Сейчас мы обращаемся к нему — по-прежнему на нашем языке, его поймёт любой: сдавайтесь! Складывайте оружие и прекращайте сопротивление — это ваш единственный шанс спасти свои жизни. Война вами проиграна. Вы знаете это, и лишь ваш страх не даёт вам сдаться. Вам нечего бояться — мы не будем мстить сдавшимся. Но те, кто посмеет продолжать сопротивление — будут убиты. Мы знаем так же, что нас слышат сейчас наши братья, люди Земли, превратностями войны заброшенные в плен и рассеянные по планетам сектора. Вам больше не нужно надеяться, потому что наша победа — это уже не надежда, это реальность. Мы идём. Мы пришли. Слушайте нашу песню — и, повторяя её слова, смотрите в небо. Осталось недолго!

Сашка и Горька вздрогнули — голос сменился на русский: