Волчья песнь

Джо выглядел полностью оттраханным, все еще гонясь за остатками своего оргазма, пытаясь насадиться сильнее на мои пальцы. Я вытащил их, и он ахнул, широко распахнув глаза, глядя на меня. Я встал над ним на колени, и единственное, о чем в состоянии был думать, облизывая губы и ощущая на них его вкус, что должен его пометить. Поцелуи, которыми я пропитал всю его кожу, все равно исчезнут. Но вот мой запах останется.

Используя руку, которой трахал его, я начал дрочить свой член. Это не было мягко или нежно. Я яростно двигал сжатым кулаком, желая покрыть Джо своим запахом.

— Да, — произнес он хрипло и опьяненно. — Я хочу этого. Окс, я хочу этого.

Дотянувшись, он взял в ладонь мои яйца, пока я дрочил себе. Джо держал их в руке, сжимая достаточно сильно, чтобы заставить меня стонать, массируя их до ощущения яркого болезненного удовольствия. Я почувствовал, как оргазм нарастает у основания позвоночника, маленькие разряды молний пробегали по всей коже. Пальцы ног подогнулись.

Я выстрелил ему в грудь, когда он прижал два пальца к моей промежности. Выкрикнул его имя, словно ругательство. Моя сперма угодила ему на грудь, на соски. Скатилась по ключицам и собралась в лужицу у горла.

Джо выглядел опустошенным. Принадлежащим мне целиком и полностью. Я еще ни разу в жизни не чувствовал себя настолько первобытным. Я понятия не имел, виной тому Альфа во мне, или же я сам. Не имело значения. Все будут знать. И это единственное, что меня волновало.

Джо провел пальцами по сперме на груди. Исступленно, словно в бреду, втирая ее влажными пальцами в правый сосок.

Я обессиленно рухнул рядом с ним, кровать заскрипела под тяжестью двух взрослых мужчин. Мы оба шумно дышали, лежа бок о бок на расстоянии всего в несколько дюймов, соприкасаясь плечами и повернувшись лицом друг к другу. Джо продолжал касаться спермы на своей коже, растирая ее пальцами, словно пытался покрыть ею всего себя. Я наклонился и поцеловал его, а он заскулил мне в рот, когда я пососал его язык, позволяя ему попробовать себя на вкус.

Я отстранился, и глаза Джо вновь вспыхнули красным.

— Хочу укусить тебя, — признался он.

— Я знаю, — ответил я.

— Хочу заявить на тебя свои права. Хочу оставить на тебе шрамы когтями. Хочу вонзить зубы тебе в шею.

— Я знаю.

— Ты мой. И не достанешься никому другому. Больше никто на свете не смеет быть с тобой. Так, как сейчас. Никогда. Ты слышишь, Окс? Никогда. Ты мой, и я убью любого, кто посчитает, что может отнять тебя у меня.

И я сказал:

— Я знаю.

* * *

Уже позже, гораздо позже, когда наступила глубокая ночь, и почерневшее за окном небо усеяли мириады холодно горящих звезд, мы заговорили снова. Это было странное чувство удовлетворения — просто лежать и смотреть друг на друга.

Возможно, я даже задремал, но каждый раз стоило открыть глаза, Джо по-прежнему был рядом со мной, его лицо находилось так близко, что я мог разглядеть каждую отдельную ресницу. Он почти не двигался, все еще растянувшись рядом и чувствуя себя абсолютно комфортно в своей наготе. Его мягкий член лежал на бедре. Моя сперма высохла на его груди, маленькие белесые пятнышки прилипли к волоскам. Отодрать ее теперь будет пиздец как сложно, но ему, похоже, было все равно.

Именно я нарушил тишину первым.

Хотя и не хотелось.

В очередной раз открыв глаза, я вдруг произнес:

— Тебе не следовало уходить.

Пусть в действительности хотелось сказать совсем не то.

— Я знаю, — вздохнул Джо.

— Мы должны были сделать это. Вместе.

— Я знаю, Окс. Но что сделано, то сделано. И я никак не могу это изменить.

Хотелось разозлиться на него за эти слова. Продолжать злиться. Так сильно хотелось.

Но я просто больше не мог. Не тогда, когда он лежал здесь, рядом со мной, все еще выглядя оттраханным до изнеможения.

Я медленно кивнул.

— Ладно.

И задумался, могло ли все быть настолько просто.

— Ладно? — приподнял он бровь.

— Ладно.

Джо улыбнулся мне, широко и ярко, всего на мгновение, но его улыбка тут же медленно угасла.

— А не стоит ли нам поговорить о Джесси?

— А что насчет нее?

— Просто… почему, полагаю.

— Что «почему»?

Он хмуро посмотрел на меня.

— Почему она в твоей стае?

Я едва сдержался, чтобы не закатить глаза.

— А что, Джо Беннет? Ревнуешь?

— Нет.

— Ладно.

— Просто не понимаю, почему она должна быть рядом с тобой. Или в твоей стае. Или живой.

Я перекатился на него сверху, придавив своим весом, И Джо рассмеялся, извиваясь подо мной, на нас не было ничего кроме бескрайних просторов обнаженной кожи.

— Она помогла нам исцелиться, — признался я.

Джо всматривался в мое лицо, пытаясь отыскать нечто, о чем я понятия не имел.

— И тебе это удалось? — спросил он.

Вместо ответа я просто его поцеловал, потому что пока еще не знал, как выразить словами, что я так и не исцелился, не полностью, ведь какой-то части меня все это время недоставало.