Волчья песнь

— Да.

Он ждал.

— Так значит не придется? — не унимался я.

— Нет, — повторил Томас снова. — Ты и так замечательный. Такой как есть.

И я подумал, так вот каково это — иметь отца, который любит тебя настолько, что остается рядом несмотря на все твои недостатки.

* * *

— Никого другого я бы и не выбрала для него, — призналась Элизабет. — Окс, вместе вы будете вершить удивительные дела. Он станет лидером, и как положено Альфе, начнет ставить стаю превыше всего остального. Но помни, ты навсегда остаешься его сердцем и душой.

* * *

— Я так и знал, — сказал Марк. — С самого первого дня я понял, что ты создан для чего-то великого. И горжусь тем, что могу называть тебя своим другом и стаей.

* * *

— Надеюсь, ты готов к выносливости оборотня, — предупредил Картер. — В смысле, по-настоящему готов. У тебя все будет дико болеть. Долгие дни.

* * *

— Лучше бы я не слышал, что сказал Картер, — заметил Келли. — Теперь придется лить отбеливатель себе на мозг. Долгие дни.

* * *

Мне снились волки и кроваво-красная Луна. Они пели мне, я взял их песни и сделал их своими собственными. Я бежал с ними на четырех лапах, а сердце гулко стучало в груди. Я видел, чуял и слышал все, и все вокруг было зеленым, зеленым, зеленым, Бета-оранжевым и Альфа-красным. Цвета гармонировали с песней, и мы пели, потому что мы СтаяСтаяСтая.

* * *

— Эм, Окс? — позвала мама, когда я собирался на работу. Небо за окном только-только светлело.

— Да?

— По-моему, началось.

— Ты о чем? — я заправил рубашку, спускаясь по лестнице.

Она стояла на крыльце, входная дверь была открыта настежь. Я подошел к маме сзади.

— Ну, по крайней мере, он положил его подальше от крыльца, как я и просила.

На траве лежал толстый кролик с перегрызенным горлом и широко распахнутыми остекленевшими глазами. Под ним скопилась лужица крови, липкая и темная. Вокруг него жужжали мухи, садясь на безжизненные лапы.

— Я не буду это есть, — первое, что сорвалось с языка.

Мама ткнула меня локтем в живот.

— А вдруг он нас слушает! — зашипела она.

— Я имею в виду… Ух ты. Эм… Вау. Выглядит так аппетитно! — почти прокричал я.

— Тонко, Окс.

— Оборотень ухаживает за мной при помощи мертвого кролика. Здесь и не пахнет утонченностью.

— А нельзя было обойтись просто цветами, — пробормотала мама, натягивая резиновые сапоги у двери.

— Он дарил тебе цветы, — напомнил я ей, когда она спустилась с крыльца.

— Я имела в виду тебя, — уточнила она. Мама наклонилась и, схватив кролика за уши, оторвала его от земли. Раздался тихий треск, трава прилипла к нижней части тушки. — Ухаживания. Ну что ты скажешь.

— Зачем ты его трогаешь? — в ужасе спросил я.

— Мы же не можем оставить его здесь, — сказала она. — Он наверняка оскорбится.

— Буду с тобой откровенен. Я уже оскорбился.

— Живо, — велела она, проходя мимо меня в дом, — поищи-ка рецепты блюд из кролика в Интернете, пока не ушел на работу.

— Ты капаешь этим на пол!

— Окс, это всего лишь мертвый кролик. Прекращай истерику.

— Речь об элементарной гигиене.

Я не очень хорошо разбирался в интернет-поисках, поэтому погуглил: «что делать, когда твой лучший друг/будущий парень-оборотень ухаживает за тобой и приносит тебе мертвого кролика».

Сначала поиск выдал кучу порнофильмов.

Потом я нашел рецепт Мальтийского рагу из кролика.

Это было восхитительно.

Тушеное мясо, а не порно.

Порно оказалось очень странным.

* * *

— Короче, — сказал Гордо, — тебе тут только что доставили корзину с… вроде как восьмидесятью мини-кексами.

— Мини-кексами? — переспросил я, оторвав взгляд от шин, которые менял на Ford Escape 2012 года выпуска.

— Э-э… да. Вроде как их там восемьдесят.

— Это очень много кексов.

— Их принесла Линда из булочной. Ну, вообще-то ее сын, потому что корзина оказалась для нее слишком тяжелой.

Я вздохнул.

Гордо сузил глаза, глядя на меня.

— Мечтательный вздох, — укоризненно заметил он.

И последовал за мной в свой кабинет.

Конечно же, там оказалась корзина с мини-кексами. Самая большая корзина, которую я когда-либо видел.

Я знал, что это значит.

Это нельзя было считать охотой. Правда, не то чтобы я жаловался. Не думаю, что Гордо оценил бы мертвых животных в мастерской.

В конверте обнаружилась записка.

«Заткнись. Это определенно считается охотой.»

Я снова вздохнул.

— Окс, — начал Гордо.

— Значит, быть истинной парой, оказывается, особое дело, да?

— Окс, — повторил он.

* * *

— Ты же еще совсем ребенок! — кричал он на меня позже, когда все остальные разошлись по домам. Это назревало весь день.

— Гордо, мне двадцать три. Я уже очень давно не ребенок.

Он сузил глаза.

— Ты хоть понимаешь, что это значит? На что ты согласился? Это же на всю жизнь. Когда волк привязывается, это на всю жизнь.

— Я понимаю.

Томас уже говорил мне об этом. Возможно, у меня и случился небольшой срыв по этому поводу, но это было вчера. Сегодня все обстояло иначе.

— И ты все равно согласился? Ты что, окончательно рехнулся?