Волчья река

Проверяю пульс у Крепкого Ореха, лежащего возле камина. Он все еще дышит, но рана на черепе выглядит плохо. Я обыскиваю его и обнаруживаю в кармане пачку монтажных стяжек. С их помощью фиксирую его обмякшие руки у него за спиной, сопротивляясь жгучему желанию еще раз пнуть его. Потом отхожу, чтобы надеть наручники на второго его помощника, который каким-то чудом еще дышит. Смотрю, нет ли у них в карманах запасных ключей от наручников, а эти кладу к себе. Потом выпрямляюсь и смотрю на Майка.

– Пора убираться отсюда. Добудь пару этих… – Я собираюсь сказать «пистолетов», потому что ему ближе лезть за ними: мы отправили все три под диван, пока еще руки у нас обоих были скованы. Но он заставляет меня умолкнуть, вскинув руку и сжав пальцы в кулак. Я замираю и слышу скрип половиц. Черт!

Мы встречаемся глазами с Майком; безмолвный разговор длится долю секунды, потом он кивает.

Я быстрее.

Бросаюсь на пол, стараясь не шуметь, и шарю рукой под диваном. Нахожу только один из пистолетов и кучу мертвых тараканов. Пальцы мои слегка хрустят, когда я хватаю пистолет, но я едва замечаю это. Остаюсь на полу, прижимаясь к дивану, и смутно замечаю рядом с собой неподвижные ноги Миранды; однако мое внимание сосредоточено на коридоре, ведущем к этой комнате.

Из-за косяка быстро и осторожно выглядывает лицо; оно примерно в шести дюймах выше того места, куда я смотрю. Почти сразу же исчезает снова, и мне требуется секунда на то, чтобы осознать увиденное; я пытаюсь унять свой неистовый пульс. Черт!

– Фэйруэзер?

– Кейд? – спрашивает он, снова выныривая из-за двери, и осторожно, без лишних движений убирает свой пистолет в кобуру. – Что тут творится, черт побери? – Детектив с истинно сыскной дотошностью окидывает взглядом обстановку, на секунду останавливая его на каждом неподвижном предмете, чтобы зафиксировать в голове информацию. – Она мертва?

– Да, – говорит Майк.

Я ничего не могу ответить. Прошлое связало меня и Миранду друг с другом, словно раскаленная колючая проволока, стало ловушкой, – и я знал, что никогда не смогу окончательно сбежать из нее. Но я совершенно не желал такого. Я не хотел, чтобы она умерла в плену, в страхе. Она заслуживала большего. Любой заслуживает большего.

– Ее застрелил вот он. – Люстиг указывает на Крепкого Ореха, лежащего у разрушенного камина. – Эти трое все живы.

Фэйруэзер кивает и снимает со своего пояса маленькую рацию, диктует в нее адрес, говорит, что двое ранены. Потом колеблется, глядя на нас, и добавляет:

– Я нашел двух человек, располагающих сведениями. Мы выезжаем.

Он убирает рацию. До меня доходит, что я все еще целюсь в него из пистолета, и на секунду я задумываюсь о том, почему не убрал оружие; но это просто приступ паранойи, а не какое-то рациональное действие. Я отдаю пистолет Майку, который сует его за пояс сзади, и опять начинаю шарить под диваном. Стискиваю зубы, потому что живые тараканы там тоже есть. Стряхиваю их и достаю еще один ствол. С запозданием осознаю́, что, вероятно, оставил отпечатки своих пальцев на оружии, из которого была убита Миранда; велик шанс, что это один из двух пистолетов, которые я держал в руках. Черт! Не то чтобы я думал, что Фэйруэзер в доле с вулфхантерской полицией или с Карром, но… это меня тревожит.

Фэйруэзер обходит комнату и осматривает каждое из неподвижных тел. Потом смотрит на нас и говорит:

– Идемте. Мой седан у калитки, это официальная машина ТБР. Мне нужно доставить вас обоих в безопасное место. За этими тремя я пошлю полицию округа, но только после того, как удостоверюсь, что вам ничто не грозит.

– Нам нужно забрать Гвен и детей, – говорю я ему. – Остановимся у дома Спаркса, подхватим их и направимся прочь из города.

Я вижу, что ему это не нравится, но детектив кивает.

– Идемте, – говорит он. Я колеблюсь, и Фэйруэзер вздыхает: – Слушай, Сэм, ты веришь мне или нет?

Он смотрит на меня и на пистолет у меня в руке. Я убираю оружие, хотя не хочу этого делать. Вслед за Фэйруэзером мы выходим из дома, и он предпринимает все должные предосторожности, прежде чем жестом подозвать нас к своей машине.

– Пригнитесь, – говорит он мне и Майку, когда мы залезаем внутрь. Майк стонет. Из его порезов все еще течет кровь, а синяки от побоев, должно быть, адски болят. – Как можно ниже.

Я соскальзываю к подножию пассажирского кресла. Майк с изрядным трудом вытягивается на заднем сиденье.

– Не говори никому из местных, – предупреждаю я Фэйруэзера, – мы не знаем, кому можно верить.

Детектив смотрит на меня сверху вниз.

– Тебе лучше начать с самого начала, – говорит он. – Потому что последнее, о чем я слышал, – это что все вы искали способ оправдать Веру Крокетт. Кто эти типы?

– И по-прежнему ищем. Марлин была убита либо Уэлдоном, либо Карром, – говорю я ему. – Она знала об аварии, которая случилась на шоссе за городом, у самого леса. Она помогала прятать последствия.

– И?..

– И в машине был мертвый водитель и связанная маленькая девочка в багажном отделении.

Вид у него делается мрачный.

– Боже! Элли Уайт…