Волчья река

Я хочу сказать что-нибудь, но не могу. Здесь и сейчас что-то происходит, и это что-то очень важное.

Коннор говорит:

– Когда-то ты нас ненавидел. Но потом ты исправился. И я всё еще тебе верю.

Это больно. Внутри у меня царит полный хаос, кружащийся стальной вихрь, который режет, режет и режет. «Коннор – ребенок, он всего лишь ребенок, он не может понять». Но в некоторых вещах мой сын понимает больше, чем я когда-либо смогу осмыслить.

Сэм мучительно-хрипло выдыхает, а потом сгребает моего сына в такие неистовые объятия, что мне становится больно. Коннор обнимает его в ответ. И я знаю этот взгляд. Я прочувствовала его от начала до конца. Мне знакомо это чувство потери, этот страх и, самое главное, эта любовь.

Сэм любит моего сына.

Действительно любит.

– Мама! – Ланни тоже вылезает из машины. Она бледна, испугана и не совсем понимает, что происходит. Я обнимаю ее одной рукой и привлекаю к себе. – Мама, Коннор не может просто… не может просто взять и простить его!

Но она ошибается, и я вижу это, словно неожиданный отблеск солнечного света. У нас на глазах происходит нечто прекрасное. Нечто драгоценное. Никто не заслуживает этого. Но Сэм этого достоин.

– Ланни, – тихо говорю я, – Коннор прав.

– Мама, мы не можем доверять ему!

Я это знаю. Нет ни единой причины доверять ему, не считая… не считая всего, что Сэм сделал с тех пор, как пришел к нам. Он ни разу не причинил нам боли – не считая тех моментов, когда его прошлое открывалось нам. Он ни разу не сделал нам ничего плохого, но всегда был моим партнером, моим защитником, моим поборником. Это не игра. Это не может быть игрой, потому что прямо сейчас, в настоящий момент, я вижу последствия его откровенности. Он знал, что так будет. И все равно сказал нам.

Это отважный поступок. Это поступок того Сэма, которого я знаю.

Он целует моего сына в макушку и говорит:

– Я люблю тебя, Коннор. Помни это, хорошо?

Тот делает шаг назад.

– Ты не можешь уйти.

– Но я должен, – возражает Сэм. – Верно?

Мы с ним смотрим друг на друга с разных сторон машины. У меня перехватывает дыхание от нового приступа острой боли; я вижу рану в его сердце. Урон уже нанесен.

– Сэм, – говорю я ему, – садись в эту чертову машину.

Он моргает. Я вижу проблеск надежды, которая тут же угасает.

– Миранда…

– Ты говорил, что она уничтожит нас. Не позволяй ей этого.

– Слишком поздно. Так?

Я искренне не знаю этого.

– Ты не можешь просто… уйти. У тебя нет денег, нет никакого способа выбраться из города. Если только Майк…

– Нет, – прерывает он меня. – Майк на ее стороне.

Я не знаю, что сказать. Я не единственная, кого сегодня предали. Ему уже было больно, а теперь стало еще хуже. Он одинок, как никогда раньше.

– Ты права. Она действительно заплатила за меня залог, – говорит он. – Они с Майком предоставили мне выбор. Я выбрал вас. Я выбрал это.

Если он говорит правду, то это самое важное, что кто-либо когда-либо делал для нас. И несмотря на пропасть между нами, несмотря на то что боль от сделанного им до сих пор ощущается остро и сильно, несмотря на все прошедшие годы… я не могу игнорировать этот поступок.

Ланни шепчет:

– Мама? Мама, но… то, что он сделал…

– Считается только то, что он делает сейчас, – отвечаю я ей и поворачиваюсь, чтобы взглянуть прямо на нее: – Ты веришь мне?

Ланни неохотно кивает. В ее глазах блестят слезы. Она испытывает боль и замешательство. Я понимаю это.

Снова поворачиваюсь к Сэму и повторяю уже сказанное, но немного мягче:

– Пожалуйста, полезай в эту богом проклятую машину.

Секунду Сэм смотрит на меня, застыв на месте. Потом втягивает воздух и вытирает лицо ладонью.

– Мне жаль, – произносит он.

– Знаю.

Я жду, пока он снова не сядет в машину, потом присоединяюсь к нему. Коннор залезает на заднее сиденье. Снаружи остается только моя дочь. Она медлит, бросает на меня сердитый взгляд, а потом проскальзывает на свое место.

– Спасибо, – говорю я ей. Ланни скрещивает руки на груди и смотрит в сторону. Она еще не готова, но это пройдет. По крайней мере, я на это надеюсь.

Мы – не семья. Но мы вместе, и это шанс начать все сначала.

– Пожалуйста, скажи мне, что мы уезжаем из этого чертова места, – просит Ланни.

– Тебе можно уехать? – спрашиваю я Сэма. Он пожимает плечами, застегивая ремень безопасности. – А залог…

– Это деньги Миранды.

Этого мне достаточно, чтобы нажать на газ.

* * *

Мы в пути уже пятнадцать минут, когда мой телефон звонит.

Смотрю на имя на экране. Я намеревалась сбросить звонок, но это Гектор Спаркс, и я чувствую себя обязанной ответить. Ставлю звонок на громкую связь.

– Гвен Проктор слушает.

– Мисс Проктор, мне немедленно нужна ваша помощь. Вы должны найти ее! – Голос у него встревоженный.

– Найти кого?

– Веру Крокетт, – объясняет он. – Она сбежала. И мне кажется, она в огромной опасности.

– Что? Как, черт побери, она…