Волчья сотня

Борис услышал, как тот побежал, коротко заржала лошадь и тотчас замолкла обиженно, видно, получила кулаком по морде. Не раздумывая больше, он быстро-быстро заработал руками, отбрасывая землю, потом сунулся в дыру и чудом пролез. Вдалеке слышались выстрелы, крики и конский топот. Через некоторое время топот послышался рядом, а выстрелы прекратились. Опасаясь неприятных неожиданностей, Борис отполз за сарай и закопался в ту самую скирду соломы, где провели они с Саенко прошлую ночь.

— Открывай, старый черт, так твою и разэтак! — раздалось за забором, и калитка жалобно пискнула, повиснув на одной петле.

— Иду, батюшка, иду, родной! — залебезил пасечник.

В голосе его Борису слышался явный страх, почти ужас.

— Говори, кто у тебя сейчас был! — проревел голос. — Узнал меня небось?

— Узнал, батюшка атаман, — униженно бормотал пасечник, — кто у нас в округе батьку Чижа не знает?

— А раз узнал, — по голосу Борис понял, что батька Чиж спешился, — то вот и поговорим. Давно хотел с тобой побеседовать, да все руки не доходили. Знаю, что ты с махновцами в сговоре, но до поры до времени тебя не трогал. Мне с батькой Махно делить нечего, я с ним не ссорюсь. Говори, кто моих двенадцать человек у Ясенек порубил? — неожиданно взревел атаман.

— Батюшка! Отец родной! — взвизгнул пасечник. — Да я знать не знаю и ведать не ведаю…

— А вот я тебя сейчас вздерну вон на той осине, так сразу все ясно станет, — угрожающе проговорил батька Чиж. — Ну?!

— Не махновцы это, а, должно, был здесь разъезд от белых, — неуверенно пробормотал пасечник.

— Какие белые? — взревел Чиж. — Откуда здесь белым взяться?

— Отряд идет на Махно, — нехотя сообщил пасечник.

— Вот как? А ты им, значит, помогаешь? — процедил батька Чиж.

В это время раздался топот еще нескольких лошадей и нещадная ругань. Борис отважился высунуть голову из скирды. Двое конных вели в поводу лошадь, а всадник лежал поперек седла, не подавая признаков жизни.

— Ушел офицерик-то, батька Чиж! — запыхавшись, сообщил один. — Игнатия вот напоследок подстрелил. Кажись, помирает Игнатий.

Они осторожно подняли товарища и положили на землю.

— Кончился, — заметил один, — не довезли, значит.

— Ах ты, сволочь! — Тихий поначалу голос Чижа помаленьку набирал обороты. — Значит, офицерье покрываешь? Кончилось мое терпение, ребята, вздернем его да поедем, время дорого!

Пасечник взвыл что-то отчаянно и повалился в ноги Чижу.

— Отец родной, не погуби, не с ними я, вот тебе доказательство — в сарае ихний сидит, сам его спрашивай, что за отряд.

«Дожидайся», — злорадно подумал Борис, слыша, как замок сарая сбивают прикладами.

— Ну и где он? — послышались недоумевающие голоса.

— Уше-ел! — Вопль пасечника заглушили выстрелы.

Один, два… семь — всю обойму выпустил в пасечника разозленный Чиж. Заржали испуганно кони, и запахло дымом.

«Запалили, — понял Борис. — Нужно мне отсюда выбираться, а то сгорю вместе с соломой».

Бандиты крутились по двору на лошадях, кто-то хозяйственный растворил настежь дверь хлева — за что же скотине пропадать? Один подхватил на скаку пук соломы из скирды, чуть не наткнувшись на Бориса, запалил его и бросил на крышу.

Наконец конные уехали, топот утих, тогда Борис вылез из скирды, кашляя от дыма. Соломенная крыша хаты пылала вовсю, занимался сарай. Лошадей пасечника забрали бандиты — они впрягли их в телегу, на которую положили убитого Игнатия. Чертыхаясь, когда наступал босыми ногами на колкое, Борис побежал в сторону балки, где спрятали они с Саенко коней. Сзади шумел пожар. Не доходя до места, кто-то наскочил на Бориса в наступающей темноте.

— Саенко! Ты, что ли? — обрадованно крикнул Борис.

— Я, ваше благородие! Никак нельзя было раньше от этих дурней уйти. А как далеко зашли, я и дал деру, им уже лень возвращаться было.

Лошадей нашли в балке, целых и отдохнувших. Оседлали их и всю ночь скакали к своим. На рассвете увидели в неглубокой лощине знакомые орудия. Батарея Азарова расположилась там в боевом порядке. Борис доложил Азарову о смерти пасечника, не упоминая о подозрительном его госте — в этом он должен был разобраться сам. Он искал Алымова, но тот был откомандирован в распоряжение генерала Говоркова. Отряд Говоркова нагнал большую махновскую часть и готовился к бою.

Глава восьмая

«Там, где тверже всего дисциплина, где наиболее заботливо проводится политработа в войсках и работа комиссаров, там нет расхлябанности в армии, там лучше ее строй и ее дух, там больше побед».

В. Ленин. Известия ЦК РКП(б), 191

— Орудия, с передков! К бою! — прокричал Азаров, перекрывая нарастающий гул приближающейся армии. Казалось, что град идет в степи — это звучал топот тысяч конских копыт.