Волчья стая

Гуров почувствовал, что ворчание Стаса каким-то необъяснимым образом действует на него успокаивающе, повышает настроение. Дикое напряжение последних часов, когда он ощущал себя как перетянутую струну, которая вот-вот порвется, стало помаленьку спадать. Умел Станислав Васильевич заставить Гурова улыбнуться. Все правильно, затем и даны человеку друзья!

Сыщики вышли во двор интерната. До пяти часов – времени предполагаемого визита Федора Андреевича Загребельного – оставалось еще пятнадцать минут. Совсем уже низкое солнце золотило косыми лучами верхушки лип и тополей, отражалось в стеклах окон «Палестры». С близкой Битцы тянул влажный прохладный ветерок.

– В одном ты прав, – задумчиво сказал Гуров, – разорваться мы не можем! Поэтому придется посылать на возможное задержание Красильникова наших молодых ребят из резерва управления. Не по душе мне это, но… Впрочем, мы поступим проще. У нас два «УАЗа» и десять человек помощников, даже собачка в наличии имеется. Мне они здесь больше не нужны, разве что Герду на Загребельного натравить, чтобы стал посговорчивее. Поэтому поступим так: разговаривать с Загребельным, когда и если он появится, я буду один. Много ему чести, чтобы им сразу два полковника Главного управления занимались! А ты за это время проведи инструктаж с парнями, выясни через наших в управлении адрес бабули и одну группу к матери, благо ее адрес нам уже известен, а другую – к бабушке. И еще: пусть Орлов свяжется с руководством линейщиков. Приказать он им не может, но у него с тамошним начальством хорошие отношения. Надо переслать в линейные отделы фотографию Красильникова. И пусть их посты на вокзалах и в аэропортах перекроют ему возможные пути ухода, хотя не верю я в то, что Красильников попытается покинуть Москву. Но если он вдруг появится в поле их зрения, пусть цапают его под любым предлогом и срочно связываются с нами. Дай-ка мне сигарету, Станислав Васильевич! Хорошо, что во дворе пусто, напугали мы с тобой тутошний народ, сидят сейчас по норам. Вон под рябинкой скамеечка какая симпатичная! Пойдем покурим после обеда. А как появится господин Загребельный – приступай. Задачи ясны, надеюсь?

– Чего ж тут неясного… А ты, выходит, опять без сигарет? – ехидным тоном поинтересовался Крячко, доставая пачку неизменного «Кэмела» и протягивая ее Гурову.

– Веришь ли, – рассмеялся тот, – купил сегодня с утра и даже не забыл положить в карман! Только не забудь, что водные процедуры, устроенные мне Виталиком, я в костюмчике этом принимал. Какие уж тут сигареты!

Они уселись на симпатичную скамеечку, закурили. Легкий ветерок шевелил листву рябины над их головами, раскачивал ярко-алые гроздья.

– Давай исходить из того, что наши предположения о роли Виталия Красильникова во всем запутанном клубке дел, связанных с «Палестрой», верны, – задумчиво сказал Крячко. – Больше нам исходить все равно не из чего. Ты не опасаешься, что он может повторить свою попытку прямо сегодня? Ведь Екатерина Давиденко на даче одна осталась!

– Нет, не опасаюсь, – ответил Гуров, немного помедлив. – Я тоже думал об этом. Позже – может быть… Завтра, послезавтра, через неделю… Но не сегодня, это психологически невозможно. Он сейчас напуган, расстроен, у парня постстрессовое состояние. Это же тебе все-таки не терминатор какой-нибудь, а парень, которому еще и семнадцати не исполнилось! Ему надо где-то отсидеться или драпать сломя голову. И в любом случае я не смогу организовать для Катюши круглосуточную охрану, у меня нет для этого людей, а нам с тобой не разорваться! Во всяком случае, я предупредил ее, что ей может угрожать опасность. С дачи Екатерине, конечно, хорошо бы уехать. Вот сейчас встречусь с ее папочкой, обрисую ему ситуацию. Пусть либо приставляет к дочке своих мордоворотов из охраны, либо уговаривает ее некоторое время пожить у него. Там, насколько я знаю, настоящая крепость. Красильникову, даже если желание ухлопать Катюшу у него не прошло, там до нее не добраться.

И все же слова Станислава обеспокоили Льва. В глубоких внимательных глазах Гурова появилось тревожное выражение. Он хотел было затянуться сигаретой, но рука его медленно опустилась. Что-то не так было с Катюшей, какая-то недоработка получилась! Где-то он ошибся, недоучел какой-то фактор…

Полковник Гуров терпеть не мог, когда в его мыслях начинали в непропорционально большом количестве появляться неопределенные местоимения типа «что-то» и «какой-то». Лев и у других, и у себя ценил точность и конкретность мышления. Поэтому сейчас у него появилось то противное ощущение, какое бывает, когда застрянет между зубов мясное волоконце, и пока не вытащишь его, ни о чем другом думать не получается.