Волчья стая

– И мои позиции в этом бизнесе, казалось бы, стопроцентно защищенные, за последние три года значительно пошатнулись, – с нешуточной грустью сказал Федор Андреевич. – Спросите, почему? Вся беда в настоящей интервенции с Северного Кавказа. Оттуда хлещет мощный поток дешевой рабочей силы, причем прекрасно организованный поток. Организаторы, те, кто стоит во главе, мне хорошо известны. Это мои смертельные враги. Они перехватывают самые выгодные подряды, сбивают цены, перекрывают мне кислород. В настоящей, серьезной коммерции существует неписаный, но жесткий закон: не стоит совать нос в чужие дела. Не стоит забираться на чужую территорию. Могут нос ненароком оттяпать. И привлекать к себе излишнее внимание тоже не стоит. Но для этих моих конкурентов никакие законы не существуют! Их наглость просто не имеет границ. И я, чтобы не потерять всего, вынужден был пойти на некоторые ответные шаги.

Гуров кивнул. Нравы и повадки, господствующие в современном российском бизнесе, он знал не понаслышке. Нравы эти были таковы, что куда там джунглям! Вот один из самых основных принципов современного предпринимательства: за право и возможность выжить в наше сумасшедшее время приходится недешево платить. Нужно стать безжалостным. Научиться наносить удар, не дожидаясь, пока его нанесет враг. Успеть увидеть, услышать, шестым чувством уловить тень угрозы. А главное – надо распознать опасность, едва завидев, едва заслышав ее… И опередить противника хотя бы на месяц, неделю, сутки, минуту, полсекунды… Встретить его во всеоружии.

– Тут-то мне и подвернулся Резоев, – продолжал Федор Андреевич. – Хоть теперь, в свете последних событий, я выражусь по-другому: мне его «подвернули»! И сделали это настолько грамотно, что сумели провести за нос такого старого лиса, как я. Все началось с того, что около семи месяцев назад с Асланом Резоевым познакомилась моя дорогая доченька.

Глаза Загребельного недобро блеснули, лицо исказила злобная гримаса. Заметно было, что нежных отцовских чувств к Екатерине он отнюдь не питает.

– Она тогда была в турпоездке в Италии. И во Флоренции, вроде бы случайно, встретилась с соотечественником. Позже уже сам Аслан рассказал мне, что ничего случайного в этой встрече не было. Его целенаправленно выводили на Катюшу, одна подготовка заняла чуть ли не год. Кто? Да те самые мои конкуренты, о которых я вам говорил. Они, точнее, их специалисты по делам такого рода, собрали на Екатерину подробнейшее досье. Ее вкусы, вплоть до гастрономических, ее увлечения, все, что можно, о ее бывших и нынешних любовниках, о ее подругах, словом, всю информацию о моей дочери, которую можно получить тем или иным способом. Купить проще всего. Даже до ее классной руководительницы добрались. Не жалели на это ни сил, ни времени, ни денег. А затем к делу приступили аналитики, у этих людей и таковые имеются, причем весьма неплохие.

– И смысл всего этого? – Гуров подпустил в голос скептических ноток, хотя прорисованная Загребельным схема в основных чертах совпадала с его предположениями. Ничего, пусть Федор Андреевич считает его дураком. Пусть заведется!

– Лев Иванович, не надо со мной в детские игры играть, – раздраженно буркнул Загребельный.

"Ого, – подумал Гуров, – я уже Лев Иванович! Приятно, однако…"

– А то вы не понимаете смысла… Эти люди, мои конкуренты, буду называть их так, без персоналий, могут позволить себе нанимать самых лучших специалистов. Они так и поступили. Переработав весь массив информации, специалисты получили достаточно точный психологический портрет моей дочери. Смысл? – Он рассмеялся дробным, совсем невеселым смехом. – Резоев выходил на Екатерину не вслепую! И ему удалось невозможное, он сумел влюбить в себя Катюшу, да как! Никогда бы не поверил, что Катька может влюбиться. Вы наверняка осведомлены о репутации моей дочери…

– Наслышан, – коротко ответил Гуров. – И что же дальше?

– Видимо, и самцом Аслан оказался редкостным, – Загребельный криво улыбнулся, – словом, с той «случайной» встречи в Италии Резоев стал для Катюши тем, что называется "свет в окошке". Вы сами-то, Лев Иванович, его видели? Ах, видели… Красавец, шут бы его побрал. И очень неглуп! А много ли Катьке надо? Словом, вполне хватило. Теперь я понимаю, что с некоторого момента она стала петь исключительно с его голоса, практически лишилась собственной воли, с женщинами такого типа это случается. Смысл совершенно очевиден. Они, конкуренты, через Екатерину хотели выйти на меня. Сделать ее агентом влияния, а в чем-то и невольным шпионом-информатором. Давно известно: в постельке много о чем проговариваются… Но выйти не только и не столько на меня! Этих людей очень интересовала «Палестра»! Они очень хотели понять, что там творится, им нужен был там свой человек.

Тут он осекся, поняв, что сказал лишнее. Гуров вновь пристально, тяжело посмотрел в глаза Федору Андреевичу. Этот раунд Загребельный проигрывал по очкам. На нокаут полковник Гуров пока и не рассчитывал. Довольно было и того, что с Загребельного начисто слетела спесь и он начал выдавать весьма любопытную информацию.