Волчья стая

– А что же там творилось? – вкрадчиво спросил Гуров. – Молчите? Так я вам скажу сам: готовилась некая силовая акция против ваших конкурентов, не так ли? Или тонко продуманная провокация. С вашего ведома и с вашей, естественно, подачи. Силами Стаи. Но пошла протечка, кто-то в вашем окружении или в окружении Алексея Борисовича продался вашим конкурентам. По моим предположениям – Анджей Маркович Сарецкий. Вот тут-то они, конкуренты, и зашевелились.

– А вы умны, полковник, даже слишком, – Федор Андреевич поморщился, – и зачем я с вами связался? Так вот, дальше начинается самое интересное! Аслан Резоев, вернувшись из Италии, связался непосредственно со мной и попросил о конфиденциальной встрече. А когда мы встретились, детально рассказал мне о том, как, для чего и по чьему поручению он забрался в Катюшину постельку. И предложил мне перекупить его! Тогда он согласился бы работать на меня, а не на своих бывших шефов и нанимателей. И я, знаете ли, поверил. Купился, что называется! Резоев приходится дальним родственником одному из самых главных моих противников. Впрочем, они там все в какой-то степени родственники, клановая структура, тейпы, ну, вы об этом наверняка лучше меня осведомлены. Но этот тип, как мне показалось, из новой генерации. Плевать ему трижды на клановые связи, таких, как он, только деньги интересуют, что меня вполне устраивало. Не скрою, он запросил за свое предательство такую сумму, что именно поэтому я ему поверил. И еще откровенная, циничная наглость его предложения! Я люблю циников, потому что понимаю их. Теперь я склонен предполагать, что этот визит ко мне, предложение продаться были частью заранее разработанного плана, его вторым этапом. Но не только! Резоев явно не хотел, чтобы его всего лишь использовали. Нет! Он, как я понял, мечтал о собственной игре. И больше всего его привлекала именно «Палестра». Насколько я понял. Резоев далеко не дурак. А умный человек не будет швырять кирпич в окошко или взламывать дверь фомкой. Нет! Он подберет ключ к замку. Он войдет и выйдет так, чтобы не привлекать излишнего внимания.

– И таким ключом к «Палестре» для Аслана Резоева стала Екатерина, а впоследствии и вы, Федор Андреевич, – не столько вопросительным, сколько утвердительным тоном сказал Гуров. – Но почему на его включение в штат согласился Алексей Борисович? Что, ни о чем не догадывался? Или настолько сильно зависел от вас?

– Э-э нет! – бесцветные тонкие губы Загребельного растянулись в подобии улыбки. – Во-первых, я прекрасно понимал, на что иду, подпуская Резоева к «Палестре». Я вообще не страдаю излишней доверчивостью. Я никогда до конца не доверял ему. Но если люди, стоящие за Асланом, собирались вести свою игру, то почему бы и мне не попытаться слегка поиграть с ними? Агент влияния – это фигура обоюдоострая. И кое-какую дезинформацию через пару Катя – Аслан можно было скачивать. Не удивляйтесь, что я пользуюсь терминологией шпионских романов. В серьезном бизнесе сейчас такие забавные вещи творятся, что всем Джеймсам Бондам только от зависти удавиться! Кроме того, Екатерина расставаться со своим новым любовником категорически не хотела, а в «Палестре» он оказывался хотя бы под присмотром. Теперь относительно моего покойного зятя. Для начала: о Катюшиных гм-м… наклонностях он знал еще до свадьбы и относился к этому с полнейшим равнодушием. Знал, естественно, и о Резоеве, такое долго не утаишь. Но мне не пришлось долго уговаривать Алексея взять Резоева в штат. Кстати, не так уж Давиденко от меня и зависел!

"Правильно! – подумал Гуров. – У вас скорее было что-то вроде симбиоза. В жизни не поверю, чтобы ты, Федор Андреевич, Стаю в своих интересах не использовал. Хорошо бы покопать в этом направлении, но это – позже. Одно ясно – ты мне очень многого недоговариваешь. Самый тонкий и изощренный вид лжи".

– Его мало кто хорошо знал. Тут ведь даже не ослиное упрямство, ни один осел Алексею Борисовичу в подметки не годился. Если Давиденко что-то решал, переубеждать и отговаривать его было бесполезно, он не отступился бы, хоть мир наизнанку вывернись. Этот человек не любил и не умел отступать, – продолжил Загребельный, пожалуй, даже с искренней грустью в голосе. – А теперь уже никогда не научится.

"При всем том, – подумал Гуров, – Алексей Борисович Давиденко был кем угодно, только не дураком. Это мне совершенно ясно. Если он поступил так, как поступил, значит, зачем-то директору «Палестры» и Вожаку Стаи это было нужно. Зачем?"

В том, что Вожаком был именно Алексей Борисович, полковник Гуров уверился окончательно.

– Выходит, что Давиденко не пассивно подчинился вашим с Екатериной пожеланиям, а вполне сознательно взял Аслана Резоева в штат своего специнтерната, – сказал Гуров вслух, как бы подводя черту под своими размышлениями. – Зачем, как вы считаете? Только не лукавьте. Ситуация сложилась таким интересным образом, что мы с вами, пусть на время, становимся союзниками.