Волчья стая

Погоня встала, увидев подготовленную оборону и норманны стали готовиться к сражению по-своему, отпустив коней и собирая стену щитов.

Вот и испытания боевые подумал я, расчехляя стреломёт улучшенный, вращающийся на треноге с прицелом, стреляющий двумя саженными стрелами одновременно. Даже прицел не пригодился, расстояние между собиравшимися драться воинствами саженей 15 или около. Норманнскую стену щитов разнесло как кегли, насадив на каждый «шампур» щитоносца с копейщиком и лучника, они как специально для этого теснились. Залп наших арбалетчиков с лучниками заставил струхнуть выживших, теперь конникам оставалось по рубать активно разбегающихся норманнов.

Глава 21 Тайный приказ

Обоз с семьями гридней смоленских отправил в город Волков обустраиваться, под охраной десятка своих дружинников с наказом привязать на площади к столбу позорному Олифа-Секиру, кормить и поить поганца, так чтобы до суда княжеского дожил.

Выдвинулся с сотней в стольный град Смоленск, прихватив с собой перепуганного Ярополка. Город встретил распахнутыми воротами с двумя отроками из детских, парни хоть и струхнули перед входящей волчьей сотней, но вид старались держать бравый. Не удержался и похвалил за службу.

Продемонстрировав слабую субординацию и склонность к авантюризму, четверо моих стрельцов засадных, так и не остановились после диверсии на тракте и уж два дня наводили порядки на княжьем дворе, гоняя три десятка детской дружины на дежурства и по хозяйству.

Собрал по прибытии я люд смоленский на площади, пересказал вкратце сложившуюся обстановку в уделах северных, притеснении славян норманнами и указал на виноватых. По сути ещё юноша Ярополк, дрожа от страха, пережитого и под напором обвинений в разорении княжества, прилюдно отрёкся в мою пользу от княжения, а потом был выдворен из города в компании двух гридней и девки, в чём был, в том и покинул княжество. Казна смоленская давно пуста, вот в закромах терема воеводы злата и серебра нашлось изрядно. День после судилища, добивали по городищу норманнов, кто пьян валялся, а кто и поленился в погоню с остальными пуститься. Приговор был един, за бесчинства и грабежи на землях славянских, смертная казнь на месте. Зуб у меня на норманнов с детства, да и горожане активно поддерживали.

Не ожидал я того ещё зимой, что хозяйство моё сразу целым княжеством прирастёт, как водиться с проблемными соседями. Неизвестно, как Киев на то отреагирует. Придётся засучив рукава стать сильнее и опасней, чтоб сразу не набросились, а потом посмотрим, кто ещё кого спрашивать станет.

Переглянувшись и получив одобрительный кивок от Вячко, сказывал на пиру в княжьем тереме

- Принимай Борислав наместничество от меня над Смоленском. Верни дружину старую в строй и новую, по нашим правилам учи, в средствах не обижу. Из волковских дружинников, дозволяю полсотни гриди и пятерых из «Волчьей стаи» выбрать, окромя Вячко конечно. Доверие людей и торговлишку вернуть следует в Смоленск. На будущий год приеду с ремесленниками, на новом месте град каменный закладывать. Утро нового дня в Смоленске занялось шумом топоров, строилась полоса препятствия под новым названием «Ратная забава».

Времена новые наступают. Я же спешил домой к жёнам и делам пугающим, как цунами сёрфера волосатого, того и гляди накроют с головой, а потом смоют из истории.

В Волков пришёл на снеккаре Олифа, с большей частью гридней. Получилось так, что и купец Хельгу в гости пожаловал, возвращаясь из Новгорода. Пришёл с золотом за мечи, одолженные и явно в прибытке большом, прирос его караван ладьями. В отсутствии Борислава сказ о происшедших за полгода делах, в нашем княжестве, был недостаточно эпичным, но Вячко старался как мог. Присутствовал варяг и на суде княжеском над ярлом Олифом-Секирой. Норманн и не вспомнил, как грабил мою деревню, среди сотен таких же. Скормил я его свиньям, отрубив пред тем кисти рук, все поняли и сам он, что не попасть ему в чертоги Одина тепереча.

Подивились купцы из Новгорода и Киева, поднимающимся стенам каменным моей крепости, улицам прямым и чистым, камнями мощёными. Провел парад воинства, одетых в доспехи по единому образцу, мечи да топорики при всех стальные, показал и стреломёты на башнях, стрельбы устроил. Конечно специально старался, потому как знал, что гудит уже Чернигов и Киев от новостей последних. Сказывая, для купца Хельгу, про напасти ещё год назад начавшиеся с беженцами от Торпца. Правду свою поведать надеялся через него для киевлян, как отрёкся прилюдно на площади Ярополк от княжения и был изгнан Смолянами из города. Потому, как не последний он человек в Киеве, крепко слово Хельгу в тереме боярском. А воинство демонстрировал чтоб задумались соседи, прежде чем за железо хвататься.

Мой любимы экстремальный вид спорта — это доверять людям, но и проверять стоило. Как купцы уехали собрал я совет с ближними в трапезной.

- Посоветуйте други, что делать станем. Живем постоянно в ожидании, как упредить ежели кто сподобиться напасть, али ещё плохое удумает.

Совет подала жена, ромейка черноокая Мария