Волчья стая

Достаточно проникновенно, чтобы к ней вскоре еще два голоса присоединились. С энтузиазмом, пусть и звучало неуверенно, будто не привыкли. Я даже прекрасно понимал, кто это там так надрывается. Те же две… не самые лучшие представительницы моего взвода.

А вообще-то, лежать, потихоньку вытекая, с полу-снятой рубахой на голове, которая весь обзор закрывала, теряя силы, и слушать, как тут поблизости три волчьих голоса надрываются — занятие не из приятных. Какой-то древний ген шалил. В страх вогнать пытался, но я уж как-то и устал бояться.

Руки тяжеленные, но пошевелились, отзываясь на приказ. Приказ был прост. Содрать с моей морды рубаху, для начала.

Медленно и неуверенно, я вновь схватился за грубую ткань. Потянул помаленьку. Волчонок этого не замечала, все так же завывая — но, вообще-то, как бы и синхронизировавшись с вояками. Устроили мне тут, блять, хор.

Снял, наконец, рубаху. Теперь надо было разыскать в себе силы перевязаться, хоть как-то да потуже. И, заодно…

— Да помолчи ты… — сказал я, побулькивая. — Еще не сдох.

Вой оборвался — и волчонок подскочила к моему лицу. Мыслей в голове у нее было ноль целых хрен десятых, так что притопала на четвереньках она прямиком по продырявленным пузу и груди. Уж не знаю, какую там от боли рожу скорчил, но мелкая догадалась слезть на землю. И снова заскулила.

А ведь надо было просто повернуть назад, когда она вдруг рядом появилась. Она ж не настолько глупая, чтобы в одиночку пойти искать приключения на задницу. Последовала бы за мной как миленькая. Ну, ошибся — разгребай теперь.

Мои солдатики тоже умолкли. Наверняка где-то поблизости сидят и смотрят, раз не убежали, а ответили на плач волчонка.

Ладно. Собираем силенки. Набираем воздуха, глубоким вдохом — из правого легкого этот воздух со свистом выходит, словно фитиль, который скоро мою жизнь прервет. Накопившаяся во рту кровь плевком летит на землю, и чутка вытекает из уголков губ.

— Сюда, бля, подошли! — рявкнул я. Грудь пронзило болью, но дело-то привычное. — Приказываю, бля, первую помощь командиру оказать!

Не уверен, насколько громко получилось. Но ушастые — они на то и ушастые, чтобы любой шорох слышать. Может, чего у этих трусих одичавших внутри и проснется. Тренировки и воспитание, например.

Время потянулось… А хрен его знает, как оно там потянулось, вот честно. В глазах темно, благодатный адреналин кончился, ладно хоть скулеж волчонка затих. Я даже не был уверен, где она там вообще — и боль в теле занимала меня куда сильнее, насильно приковав все внимание.

Это как с переполненным мочевым пузырем в автобусе ехать. Рано или поздно, мир сжимается, и в нем остаются лишь ты да он.

Выдернул меня из этого мирка злобный рык мелочи. Я кое-как повернул голову — скорее, позволив ей завалиться, чем контролируя. И увидел, как эти две суки приближались, сострив испуганно-виноватые морды. Подходили опасливо, поджав хвосты и уши.

— Или помогайте, или… — слова прервал влажный кашель. — Или ее хоть подберите.

А дальше эти две морды меня удивили. У одной в рваном подсумке нашлись бинты — и перевязку они наложили быстро, уверенно и умело. Скорее, на автоматизме, чем осознанно. Была, правда, небольшая проблема… Они, прежде чем накладывать, хорошенько повязки облизали. И по ранам прошлись. Я этому противодействовать не мог ровным счетом никак, и оставалось лишь наблюдать за тем, как мне инфекцию заносят.

Зато наложили туго, ага. И, как закончили, с тем же виноватым видом сели в сторонке. А мелочь у меня на коленях устроилась, изображая из себя охранника — даже нож свой сжала в лапках.

Ну… Не самое худшее окружение, чтобы помереть. Они тут все, вроде как, постарались — сперва прибить, затем подлатать, но ранило достаточно капитально, чтобы требовался полноценный врач, а не просто с пяток повязок поверх отверстий.

Вон, во рту кровь скапливалась, выплевывать приходилось. Поле зрения сузилось до монетки, а все вокруг плотно забито черными точками. Свинец в конечностях трансмутировал уже в уран, брось в ртуть — утону там наглухо. Зато болело не так сильно. В тушке хиленьким пламенем горели пути, по которым пули пролетели, а вот входные и выходные отверстия зудели ну прямо кошмар. Все порывался почесаться, только не получалось нихера.

В голове же на удивление спокойно. Ясно. Никаких погружений в бред и непонимание, только кристальная ясность ума. Наверно, чтобы как следует все прочувствовать.

Или это Сучья королева демонов так не пускала меня в свой кабинет, ага. Оставаясь в сознании я там точно не окажусь. Да пошла она нахер, королева эта. Раз затащила сюда — я отсюда выберусь. Можно сколько угодно представлять и ощущать дыхание смерти, но без боя сдаваться нельзя.

— Эй, вы, — негромко, свистящим голосом сказал я. — Да, вы двое. Далеко отсюда устроились?

Волчицы синхронно помотали головами. Ни единого слова из сомкнутых ртов.

— Тогда сейчас отнесете меня. Я еще не подох. И гарнитуру свою дайте… Игрушки на головах ваших.