Волчья свадьба. Книга 1

      Спустя пару минут меня усадили в тот же фургон и сняли ошейник. Я плакала от боли, когда мне сказали наклонить голову, чтобы срезать болгаркой крепления. Не было сил терпеть, казалось, из меня без наркоза тащат жилы, настолько больно было двигать шеей. Однако процедура была проведена аккуратно: кожу не поцарапали и не обожгли, хотя запах палёного железа напоминал о пережитом потрясении. Дилан не отходил от меня ни на шаг, держал за руку, но, как всегда, старался не показывать своих эмоций.

      Лицо Захара, сидящего напротив, тоже было красным и опухшим, как и моё, наверное. Он старался не смотреть ни на Дилана, ни на меня, был похож на пугливого бездомного щенка. Да, всем нам не помешало бы как следует выспаться и привести себя в порядок, такое состояние близко к неадекватности, можно и ляпнуть чего лишнего.

      Голова и шея по-прежнему болели, тошнило. С меня сняли грязный мокрый свитер, на улице и в машине было довольно жарко. Дилан заботливо вытер мне лицо и руки влажными салфетками, не раз спросил, хочу ли я чего-нибудь. Мужики, глядя на нас, переглядывались и улыбались, наверное, эта картина и правда выглядела забавно. Наконец, мы покинули территорию бывшего замка Филина.

      Домики деревни охотников, насколько их было видно из окна фургона, догорали и тлели, кое-где валялись окровавленные тела и запчасти от подорванных УАЗиков охотников. Члены клана грузили в фургоны раненых и сжигали тела погибших. Такой ценой было получено моё освобождение. Дилан сказал, что охотники отказались добровольно уйти из волчьего мира и оказали сопротивление, поэтому нашим не оставалось ничего, кроме как атаковать.

      Захар припал к окну и жадно бегал глазами по пепелищу. И тут он увидел то, чего больше всего боялся: повешенного Василича.

      Предварив все расспросы, я сказала:

– Филин казнил его за то, что тот позволил тебе привести меня в деревню.

      Захар согнулся, положив голову на колени, и зарыдал. Больше ничего говорить было не нужно, он должен смириться.

      В Нижнем Волчке делать остановку не стали, наш фургон ехал первым, мы торопились сильнее остальных. Нужно было отвезти нас в хорошую больницу. Я лежала у Дилана на коленях и дремала, так было легче справляться с приступами тошноты. Никто в салоне не разговаривал, все притихли, даже те, кого ранили во время перестрелки с охотниками.

– Что со мной будет теперь? – первым решил нарушить молчание Захар, когда мы уже въехали в город.

      Ответить ему должна была именно я.

– У меня есть для тебя хорошее место, там о тебе позаботятся, плюс ты будешь в безопасности.

– Но… но он ещё жив! – взволнованно и слишком громко воскликнул он.

– Я обещаю тебе, что это ненадолго.

– Диана, – вмешался Дилан, – тебе больше не позволено участвовать в военных действиях. Клан справится без тебя. – голос его прозвучал неожиданно грубо и резко, но всё же недостаточно внушительно, чтобы заставить меня хотя бы задуматься.

      Я улыбнулась, глядя на Захара, и подмигнула ему. Мне казалось, что я обязана убить Филина хотя бы ради того, чтобы отплатить Захару за его жертву. Он сидел весь разбитый, высохший и потухший, здесь уже не помогли бы слова, вся надежда оставалась на работу врачей и течение времени. Кроме того, Захар не знал, куда себя деть: ему было больно видеть меня и Дилана, сидящих вместе прямо напротив него. Я решила, что пусть он сразу похоронит в себе все надежды быть со мной: для меня не существует других мужчин, только мой муж.

      В холл больницы я вошла на своих двоих, однако пришлось ждать, пока очередь дойдёт до нас. Странно, но присутствие рядом Дилана придавало мне бодрости, как будто он подпитывал меня своей энергией.

      Зато Захара силы покинули, он весь обмяк, и его срочно увезли на каталке из приёмного покоя. Позже мы узнали, что в связи с сильным истощением врачи не могут его прооперировать, так как наркоз смертельно опасен человеку в таком состоянии.

      У меня же взяли на анализ кровь из пальца и вены, мочу и отправили делать УЗИ. Врач ругал меня за худобу и требовал, чтобы я как можно сильнее надула живот. В целом ничего криминального он не нашёл, моей беременности пока ничто не угрожало, развитие плода проходило нормально, что удивительно после всего случившегося.

      Дальше я попала к отоларингологу, который заключил, что у меня лёгкая контузия и небольшой лопнувший сосуд в ухе, а затем начал задавать не касающиеся его вопросы. Я не раскрыла абсолютно никакой информации врачу и стойко вытерпела промывку ушных каналов.

      В последнюю очередь меня осматривал травматолог и выявил лёгкое сотрясение мозга: ничего страшного, но ближайшие несколько дней лучше провести в постели.

      В больнице не нашлось для меня места, так что я была положена на койку с капельницей прямо в коридоре. Мне дали таблетку ибупрофена от головной боли и оставили.

      Дилан всё это время был рядом.

– Как ты?

– В порядке, малыш тоже.

– Это главное, – устало сказал он и переменил тему. – У парня следы от пыток на теле, хотя он, как помнится, тоже охотник…