волчья жизнь, волчь законы...

«Это всё несерьёзно, – насмешливо думал Ржавин. – Здесь нечем гордиться. Нужно стремиться к большему, и желать большего. Я хочу жить на Хрещатике. Работать в Верховной Раде, и ни грамма меньше! Нужно максимально повысить свой социальный статус и тогда ты в глазах окружающих будешь глубоко в авторитете. Сейчас совсем другая жизнь. Всем плевать на то, что ты честный, законопослушный гражданин, исправно платящий налоги! Наш дебильный народ уважает только силу и власть! Когда ты начальник, пускай ты весь погряз в разврате, пьянстве, жире, взятках, с тобой все считаются, тебе раболепно и преданно заглядывают в глаза, тебе стараются угодить, тебя уважают и любят! В противном случае ты – никто и звать тебя – никак! Вокруг меня – рабы. И моя задача вырваться из их среды, возвыситься над ними. Занять в их жизни место господина».

Ход мыслей Ржавин был прерван. Его позвал к себе прапорщик Марчук. Он сообщил, что, на днях планируются полёты, организуемые для приезда командующего армии.

– А что командующий точно приедет?

– Если не он сам, то начальник штаба точно. А потому сегодня вечером поедем за спиртом.

Это была приятная новость.

Спирт использовался в авиации при полётах. Его заправляли в самолёты.

Ржавин вошёл к своим в комнату необычайно весёлым. «Зря, что Марчук сообщил мне об этом заранее, – самодовольно рассуждал он. – Теперь мы сможем приготовить канистру и отлить себе литров пять».

– Братва, – сказал Ржавин торжественно, – я явился к вам, чтоб сообщить вам пренеприятнейшее известие – к нам едет ревизор! Бобчинский и Добчинский, прошу готовить канистру.

– Что сегодня получаем спирт? – взволнованно спросил Куриленко, сразу догадавшись, о чём идёт речь. Глаза его радостно заблестели.

Ким тоже оживился.

– Что делать? Где взять канистру?

– Как прошлый раз. В караулке, у Ростика, – ответил Ржавин.

– Опять с ним делиться? – с сожалением воскликнул Ким.

– Ким, не будь скупым. На всех хватит. Все будем сыты и пьяны.

Ростиславом звали водителя караульной машины «КрАЗ», ежедневно приезжавшим к ним заправляться. Это был солдат-срочник, служил он в роте охраны. По призыву был младше Ржавин, Кима и Рыжего на полгода. Ростислав постоянно жил при первом карауле. Ночью он развозил часовых по постам.

Ким смотался к нему и предупредил его, чтоб тот приготовил канистру для спирта.

Ближе к вечеру, урча мотором, к конторе ГСМ подъехала караульный, крытый брезентом автомобиль «КрАЗ». Прапорщик Марчук залез в кабину, а солдаты – сержант Ржавин, рядовые Куриленко, Вдовцов и Дробышев – погрузились в кузов и расселись на лавках. Ким остался в конторе.

Машина тронулась и, быстро набирая скорость, покатила по дороге. Свернули налево.

Выехали на заправочную полосу.

Недавно прошёл дождь, и в воздухе держался запах грибной сырости.

Дробышев сидел у борта. Ему нравилось смотреть на быстро убегающую из-под колёс автомобиля, мокрую бетонку. Они мчались по широкой взлетно-заправочной полосе аэродрома. Именно сюда, во время полётов, дежурные тягачи подтаскивали самолёты на заправку, а отделение ЦЗТ подавало авиационное топливо.

Вдоль огромной полосы, протяжённостью в два километра, то тут, то там, на расстоянии метров ста друг от друга, возвышались ангары.

Дробышев смотрел вдаль, где в сгущавшихся сумерках, вдоль высоких ангаров, стоял десяток истребителей – голубовато-серых «МиГов» с трезубцами на фюзеляжах. Красиво и грозно раскинув могучие крылья, они были прекрасны своими тонкими, грациозными линиями, внушая уважение и страх.

Дробышев на мгновенье представил эти «МиГи», когда они, вооружённые ядерными бомбами, напалмом, реактивными снарядами, взмоют в голубое, сияющее солнцем небо и оттуда, с высоты в десяток километров, начнут сбрасывать свой смертоносный груз на вражеские города, заводы, уничтожая живую силу, промышленность и технику. Одновременно он испытывал гордость и уважение к тем военным учёным, чей конструкторский гений создал эти дивные красавцы-истребители.

…Машина свернула направо и покатила по узкой, асфальтированной дорожке, теснимой с обеих сторон высокими берёзами. На несколько секунд остановилась. Сидевшему в кузове Дробышеву не было видно, как перед ними открывают металлические ворота. Машина снова тронулась. Они заехали на территорию, ограждённую колючей проволокой. Остановились у склада.

Дробышев и Вдовцов первыми спрыгнули на землю и открыли задний борт. Помогли спуститься «старикам».

Сергей осмотрелся. Он был здесь, на этом объекте, впервые. Пока прапорщик Марчук ходил в контору и оформлял документы, солдаты тем временем сгрузили с кузова три двухсотлитровые бочки.

Рядом со складом на ржавых, засыпанных прелой листовой рельсах стояли две громадные чёрного цвета цистерны.

– А что в них? – тихонько поинтересовался Дробышев.

– Спирт, – ответил Вдовцов.

– Спи-и-ирт?

– Самый настоящий, чистейший авиационный спирт. 96 градусов.

– А его можно пить?

– Свободно. Наши прапора сегодня, кстати, этим и займутся.

– Интересно, какой же ёмкостью эти цистерны?

– Двадцатитысячники.