Волчий билет

      Как же он похож на Хохла, подумал я. Голос, манера говорить, без лишних слов, быстро приняв решение, сразу за двоих, что нужно делать и как мы поступим. Я даже глаза прикрыл невольно, перенесся в то время, когда Игореха был жив и мы гоняли на девятке по городу, общались с разными интересными людьми, и у меня совсем не было забот. Делай, что тебе говорят, и жизнь твоя в шоколаде. Помню, выходим мы как-то с Хохлом из торгового центра зимой, погода такая хорошая, солнце уже весеннее светит, снег тает, и тут он поскользнулся на лестнице и кубарем вниз, ступенек десять, наверное, длинных таких, смешно так упал, растянулся. Людей полно вокруг, все встали, смотрят – как он? А он, как скатился, вытянулся, быстро перевернулся еще два раза через бок, выкинул перед собой обе руки, сложил пальцы пистолетом и пару раз громко так, – Бах-бах, – выстрелил из пальца по прохожим. Все засмеялись, а кто-то даже похлопал в ладоши. Вот такой он был человек, всегда умел развеселить, даже в нелепой ситуации.

– Ты что, уснул? – вернул меня Вова на землю, – Я ему объясняю, как стрелять, чтобы меня не зацепить, а он спит! Улыбается еще во сне…

      Дальше мы долго и подробно составили план наших действий. Первым делом – решили завтра утром поехать откопать автомат. Ехать не близко, за два дня управимся, далее еще за один день приготовим, почистим, проверим оружие, выпилим обрез из ружья. Потом едем в город, приезжаем затемно, чтобы Вову никто не увидел в моей машине и ждем субботы. На дело идем пешком, разными дорогами, как только стемнеет, чтобы не узнал никто по дороге, благо в бане хозяйские засиживаются допоздна. Если все пройдет удачно, Вова идет на речку, там недалеко, выбрасывает все оружие в воду, и идет в заранее снятую квартиру посуточно, рядом с автовокзалом. Там ждет до утра послезавтра и уезжает на автобусе к себе в деревню, а я наутро, дождавшись новостей по телевизору, иду сдаваться Семенычу. Затем, примерно через месяц, Вова получит письмо, где я намеками сообщу ему, что все улеглось, я нашел ему работу и он может приехать пожить у меня первое время, пока не станет на ноги.

– Это будет серьезный поступок, и совершить его будет не так легко, как мы сейчас накидали, – как бы подытожил Вова, – Наверняка что-то пойдет не по плану.

– Более того, думаю, пережить последствия этого поступка будет еще сложнее, чем совершить, – добавил я и протянул ему руку. Он крепко пожал ее, глядя мне в глаза, как бы проверяя мою решительность, потом кивнул, сказал, – Пойдем спать, завтра рано вставать.

– Подожди, есть еще один момент, очень важный.

– Говори.

– Тело Игоря. Его не нашли. Они его закопали или утопили. Нужно будет перед смертью потолковать с одним из старших, выяснить где.

– Решим, – сказал Володя, поднимаясь, – Ладно, давай спать, утро вечера мудренее.

      Он всегда, еще в армии, уже любил вставлять в разговор разные поговорки. Говорил, что дед приучил его, когда с сызмальства таскал его с собой сначала на рыбалку, потом на охоту. Дед говорил, что в поговорках заключается вся мудрость веков.

      Я, то ворочался с боку на бок, то глядел в потолок сарая, и все никак не мог уснуть, часа два уже, наверное. Вова, по моей просьбе, притащил матрас, одеяло, белье и подушку в сарай, набитый сеном. Я был городским жителем и возможность поспать на сеновале мне очень понравилась. В доме еще меня ждал диван, на всякий случай, если замерзну, но ни запах сена, ни холодок, ни деревенские звуки не давали мне уснуть, а мысли. А думал я, что не поздно еще все остановить, я могу еще сказать утром Володе, что передумал. Начав «Такую жизнь», я уже не остановлюсь, не вернусь обратно, не смогу перемотать и пойти другим путем. И могу ли, имею ли право лишать жизни такое количество людей, затронув судьбы еще многих, родителей, жен, детей, братьев и сестер. Но я все-таки решил, что я должен это сделать. И стал искать оправдания.

– Во-первых. Люди всегда убивали друг друга. В борьбе за власть, за землю, за женщин, из мести, люди гибнут за металл в конце концов. А, главное – тот, кто больше всех убил, так или иначе, становился героем, его почитали, складывали легенды, им до сих пор стоят памятники.

– Во-вторых. Сама Святая Церковь санкционировала многочисленные убийства, хоть и считает это смертным грехом, взять хотя бы инквизицию и многочисленные крестовые походы. Да с именем Господа и Аллаха на устах истреблена, наверное, самая большая часть из всех убиенных за всю историю человечества.

– В-третьих. Взять природу, например, льва. Он же не виноват, что его таким создал Бог. Если он не будет убивать, на траве ему не выжить. Так же, он должен убивать других хищников, и себе подобных, чтобы защитить свой прайд, своих женщин и детей. Если он не смог этого сделать, другой лев заберет себе его львиц, а львят убьет, чтобы самки вновь начали спариваться и завести свое потомство.

– В-четвертых. Хотя достаточно…

      Вот так, успокоив себя, я и уснул. Все, обратной дороги нет.

4. Последствия.