Волчий билет

Так, немного пошутив и посмеявшись под конец, все разъехались по домам. Мы с Филом договорились в десять утра приехать в офис, чтобы вместе начать разгребать этот ворох.

15. Ворох

Весь следующий день, мы с Филом в офисе твердили сначала своим, потом чужим, близким и далеким, приближенным и не очень, друзьям и знакомым, короче, всем одну и ту же историю про Игоря, то есть Хохла: был ранен, выжил, лечился в Германии, весь обожжен, не узнать, похудел, инсульт, чтоб ему, сейчас в коме, то ли естественной, то ли искусственной, лучшие врачи колдуют, спасибо, помощь пока не нужна…

Мне кажется, весь город побывал у нас сегодня в офисе, и я точно никогда не разговаривал с таким количеством людей за день. Только Павлов не приехал, но я уверен был, что он самый первый отправил кого-нибудь разнюхать обстановку.

А ближе к вечеру, встречу назначил Дед, ну а кто же еще? В «Праге». Фил, уставший уже от разговоров, заметно оживился и очень порывался ехать со мной. Но я наотрез отказался брать его. Сказал, что втроем разговора не получится, Дед наверняка поболтает ни о чем и уедет, а потом назначит новую встречу, для тупых добавит – наедине, будем глупо выглядеть. Филу этого хватило, и я поехал один.

Приехал чуть пораньше, а Дед – минута в минуту. Поздоровался сухо, и как всегда – к делу:

– Игорь, что это за разговоры? Я сначала не поверил, но когда весь город заговорил…

– Да, Палыч, Игорь живой, слава богу, но сейчас он в таком состоянии, – мне почему-то было очень трудно врать этому человеку. Мне кажется, я покраснел даже и подумал, что любой психолог сразу бы увидел, что я лгу, – Вроде инсульт, его в искусственную кому доктора ввели.

– Понятно, с ним сейчас не поговорить, ты тогда мне самое главное скажи – кто хотел его убить?

– Палыч, он об этом не говорил, может, не знает или скрывает, я наедине не успел с ним поговорить.

– В больнице, надеюсь, охраняете его?

– Конечно, скажу больше, его даже не в больнице лечат, а в безопасном месте.

– Вот это правильно. Говорят, ужасно выглядит?

– Не то слово, Палыч, ты его не узнаешь, весь в ожогах, похудел, только по голосу. Даже душа его обгорела, кажется, какой-то замкнутый, грустный, не то что раньше – рубаха нараспашку.

– Ладно, жив, и то хорошо, выжил бы только, а там Настя, глядишь, родит, и повеселеет.

– Дай бог.

– Даст, куда он денется, не зря же его на этом свете оставил.

Мы немного помолчали, каждый подумал о своем.

– Ладно, – тряхнул головой Палыч, – Теперь к делу, сейчас заберешь у меня в машине сумки, увезешь в Москву, вот название гостиницы, рядом с вокзалом, – положил передо мной бумажку, – Номер пейджера, скинешь просто – я приехал, номер такой-то, номер в котором тебя поселят, ничего больше, адрес он знает. И жди. Приедет человек, заберет сумки, скажет – когда примерно привезет деньги. До этого времени можно погулять, затем заберешь деньги – и домой. Все понятно?

– Конечно.

– Там записан мой номер, на другой стороне, не перепутай, – Палыч, наконец-то дал свой номер пейджера, – Встретимся здесь. Но деньги уже никак не пилим, отдашь мне. Я их сохраню, пока Игорь не придет в себя, не сомневайтесь.

– Хорошо, – кивнул я.

– Идем.

Вышли на улицу, Палыч был на неприметной темной шестерке, цвета баклажан, наверное, передал из багажника две не очень большие, но очень тяжелые сумки, попрощались.

Я приехал в офис, как зашел, Питон махнул мне головой на бывший Хохла кабинет, или существующий, сказал, – Фил ждет.

Когда зашел, Фил нетерпеливо ходил по кабинету из угла в угол, но виду не показал, присел и стал ждать информации.

– Дед дал две сумки, – присев, начал я, положил бумажку на стол, – Здесь название гостиницы, в Москве, у вокзала и телефон. Человек приедет, заберет, потом деньги, все просто. Кто поедет? Могу я.

– Да, дело нехитрое, – немного подумав, ответил Фил, – Пусть Зема или Сема сгоняют, или вообще вдвоем, ты мне здесь нужен, такая каша заварилась.

– Ладно, пусть лучше тогда вдвоем, дело-то нехитрое, но важное, для них одна голова хорошо, а две лучше. Только пусть по Москве не гуляют лучше, в номере посидят. У них рожи протокольные, загребут менты до выяснения, стрелку просохатят.

– Хорошо, – кивнул Фил, – Будут сидеть как мыши. Как Дед-то, себя вел, насчет Хохла? Не спалился?

– Да нет, ровно дышал, с него вообще лишнее слово не вытянешь, сразу – к делу.

– Ну да, Дед – не тот человек, – задумчиво протянул Фил, хотя откуда было ему знать, он же не видел его ни разу.

– Тут еще один момент, – начал я заведомо трудный разговор, – Дед говорит, коли Хохол жив, все деньги ему отдать, на сохранение, пока Хохол не очнется.

– Он что, охренел, – тут же распалился Фил, – Какие деньги ему, его доля – тридцатка, пусть спасибо скажет, если отдадим. Да отдадим, отдадим, – сразу стал успокаивать меня Фил, заметив, что я тут же нахмурился, – Но ни больше, – Фил опять начал мерять кабинет шагами.

– Я думаю, Деда нас проверяет нас на щепетильность, таким образом, не стоит жадничать, это всего лишь первая сделка, а их может быть много, если не будем мелочиться.