Волчий интерес

Я чувствую легкую беспомощность, потому что не понимаю, что делать, что предпринять! Громко отправлять его восвояси неправильно. Привлеку внимание, выйду из образа невинной тихони. Оставаться в этом положении, практически скандальном, потому что наедине с мужчиной… Это будет смотреться, будто я авансы раздаю. Да и граф может слишком уж воспламениться…

Но все мои терзания отходят на второй план, когда из-за спины Деррика вижу входящего в салон с противоположной стороны императора Анджеера…

И следующего за ним Волка императора.

Ох, Единый…

Глава 21

Глава 21

Нервно пытаюсь забрать руку из горячего влажного плена губ графа, заодно делая шаг назад, чтоб скрыться от взгляда Волка. Может, повезет?

Но через мгновение понимаю, что все впустую.

Потому что Волк смотрит прямо на меня. Вообще не пытаясь скрыть невероятную злобу, перемешанную с чем-то черным и обволакивающим, в своем взгляде.

Меня буквально к месту пригвождает, столько в волчьих глазах сейчас ярости и мстительного обещания…

Сохнут губы опять, сердце стучит дико. И, в противовес царящему в голове ужасу от понимания всей скандальности ситуации, в которой я оказываюсь, предательски, томительно ноет низ живота… Словно… Словно я не против возможного наказания!

Граф, конечно же решив, что все мои волнения по его поводу, торжествующе усмехается и пытается усилить эффект, начиная нашептывать мне какие-то глупые, банальные комплименты, с отчетливо пошлым оттенком, и мне ужасно хочется прекратить это, возможно, даже силой, и, самое жуткое, что я могу это сделать! Могу с графом такое сотворить, что он не скоро оправится…

Но тогда моему инкогнито придет конец.

Потому я поступаю так, как на моем месте поступила бы любая целомудренная северянка, если мужчина переступает все грани дозволенного.

Пока фрейлины щебечут и, перебивая друг друга, пытаются обратить на себя внимание Его императорского величества, совершенно неожиданно решившего посетить музыкальный салон, устроенный матушкой императрицей, я горделиво поджимаю губы и довольно жестко бью разгорячившегося графа по щеке.

— Как вы смеете мне говорить такое? — шиплю тихо, но жестко, стараясь показать взглядом всю глубину оскорбления.

Тут два варианта развития событий: либо граф обидится и уйдет, сочтя бесноватой и забыв ко мне дорогу, либо продолжит настаивать…

Мне, безусловно, выгодней первый вариант, потому что есть шанс, что нашу небольшую перепалку мало кто заметил… И графу это удобней, никакого позора, просто отойти от меня и забыть, как страшный сон.

А вот при втором варианте придется привлекать внимание императора… Но никто не скажет, что я не пыталась смягчить ситуацию…

К сожалению, в своем планировании я забываю еще об одной переменной… Волке императора.

И совершенно зря!

Потому что он неожиданно оказывается рядом, и в следующее мгновение граф Деррек летит в сторону двери, спиной вперед, запинается за банкетку, падает, нелепо вскинув ноги в изящных туфлях и глядя на Волка безумными, испуганными глазами.

В салоне наступает тишина, гробовая.

Все смотрят на графа, валяющегося на полу и скулящего на одной высокой, совершенно не свойственной мужчине ноте, на меня, прижимающуюся к стене и, наверняка, бледную и напуганную.

И на Волка, спокойно вытирающего ладонь о штору из дорогой, привезенной из Султаната, ткани.

Картина эта столь вызывающая и неожиданная, что на какое-то время у всех присутствующих теряется возможность говорить.

Я, прижимая руки к груди и изображая до смерти напуганную жертву, очень серьезно обдумываю в этот момент возможность упасть в обморок и таким образом избежать дальнейшего участия в этом фарсе. Это же так удобно было бы… Легко.

Но что-то подсказывает, что Волк среагирует первым, подхватив слабую на голову фрейлину матушки императрицы… И, скорее всего, унесет из салона под предлогом оказания первой помощи…

Нет никаких сомнений, какого характера будет эта помощь…

Вздрагиваю, мысленно отгоняя разгулявшиеся образы из головы. Нет уж. Нет.

Между тем, мертвая тишина в салоне, прерываемая только скулежом графа, становится плотной, напряженной, и, наконец, лопается, словно мыльный пузырь.

Тихо ахают фрейлины, громко стучит крышка музыкального инструмента, чудом не придавив пальцы ни одной из солисток, а Его величество император Анджеер спокойно осведомляется у молча стоящего и сверлящего меня жутким черным взглядом Волка:

— Надеюсь, у вас, брат мой, есть веские причины для такого поведения?

— Веские, — рычит Волк, по-прежнему не глядя на графа и уничтожая меня убийственной чернотой зрачков.

— И вы их сейчас обозначите? — с интересом спрашивает император.

— Обязательно. Наедине. Когда провожу графиню к лорду Волееру.

Ох, Единый… Не надо меня никуда провожать!

С мольбой смотрю на матушку императрицу, надеясь, что она вмешается и не позволит меня увести!

Но матушка смотрит на меня так же, как и все остальные дамы в салоне: с сочувствием и интересом.

Похоже, они правильно понимают ситуацию. А, возможно, знают за графом Дерреком подобные грешки…