Волчий корень

— Здесь, здесь. Где мне еще быти? — простодушно отмахнулась от него игуменья. — Давно ли видал моих? Детей видел, Васеньку, Фимочку⁴⁰, красотулечку мою ненаглядную? Про изверга не спрашиваю, накажет Господь двоеженца проклятого. За жизнь мою загубленную, и особливо за то, что он ко мне ни разу сына с дочкой не отпустил. Хорошо, хоть письма пока писать не возбраняет.

— Сколько вы здесь уже, Евдокия Александровна?

— Одиннадцать годков уже. — Она вздохнула. — И не называй меня, бога ради, Евдокией, Евпраксия теперь мое имя. А Евдокия Нагая, по мужу Старицкая, померла давным-давно. Нет ее, и памяти о ней не сохранилось. Так-то. Откушаешь ли со мной, Юрий Сигизмундович? Как же приятно на тебя смотреть, милый друг. Вот кабы не ряса, разве посмела бы я тебе такое сказать? А я и в ту далекую пору сердцем замирала, когда ты на наш двор заезжал, потому как, на тебя смотря, руку Создателя нашего ощущаешь, кто, кроме Всеблагого, мог такой лик создати? Ведь сказано, по образу и подобию. Но что это я, глупая, раскудахталась, точно квочка. Так трапезничать желаешь?

— Рад бы, да некогда. По делу я тут.

— По цареву указу, слышала. Хорошо, коли трапезничать не желаешь и келью уже видел, то чем я тебе еще помочь могу?

Продолжая украдкой разглядывать ясное лицо бывшей знакомицы, Волков изложил всю историю старицы Софии, попросив напоследок помочь с усыпальницей.

— Старица София, великая княгиня Соломония… Вот, значит, как… — Евпраксия задумалась. — Я ведь не застала ее, старицу-то. Хотя первые ее покои действительно нетронутыми стоят, и в усыпальнице я вам ее могилу покажу, конечно. Про ребенка тоже слышала. Женщины без мужчин, что еще делать, покровы для церкви драгоценные расшиваем да промеж себя сказки рассказываем. — Она задумалась. — Знаешь, Юрий Сигизмундович, чего только наша сестра не напридумывает, взаперти сидючи. Мне Ира сказала, вы сразу в заколоченную келью пошли. И что? Считаешь, монастырь, где одни только женщины — и половина тебя ненавидит, — подходящее место ребеночка прятать? А ведь новорожденный плакать станет, посреди ночи орать. Взрослого человека спрятать можно, а младенца… — Она подперла щеку рукой, всматриваясь в черты боярина. — Сразу видно, не нянькался ты с новорожденным дитятей. А то бы знал.

Волков слушал не перебивая.

— С другой стороны, был здесь младенец, а может, и не один. — Она встала, потянувшись, подошла к сундуку в углу и, порывшись там, положила перед боярином любовно расшитый бирюзовым бисером детский сапожок. — Вот что нашла. — Она скрестила руки на груди. — Видишь, крохотный какой, но носивший его малыш уже на ножки встал и ходил. На подошве видно, что ношеный. Случайно нашла и не выбросила. Больно рисунок понравился, решила срисовать и после повторить. Были и другие детские вещички. Но да это ведь совсем не обязательно, что были и детки. Знаешь, как это случается. Я четыре года замужем жила. Двоих детей супостату родила, а потом он и говорит, мол, не люба ты мне, опостылела, век бы не видел. Меня в монастырь, а с этой, не хочу божье место именем разлучницы⁴¹ осквернять, под венец. А то, что у меня дома детки маленькие, что ручонки ко мне тянут, что теперь чужую бабу будут мамой называть… Думаешь, я одна тут такая? Нас много, вот и берут с собой на память игрушку ли, которую любимое чадо в ручках держало, распашонку его застиранную, пеленку… — Она вытерла глаза. — Из родных мне здесь только Ира⁴² — племянница моя, дочка князя Михаила Александровича Нагого. Она вам келью показывала. Хорошая девочка, что мачеха ее не жалует, не понимаю. Вот, своих детей не довелось воспитывать, с племянницей вожусь.

Про Соломонию и ее ребенка здесь давно слухи ходят. Жила она в отдельном домике со своими девушками, и ребенок, мальчик, при них находился. Только Соломония — старица София померла лет двенадцать тому. И никого, кто бы ее тогда знал здесь, насколько мне известно, не уцелело. Так что не знаю, не ведаю, чем вам и помочь.

Вместе с Евпраксией Волков вышел из кельи, и игуменья повела его в монастырскую усыпальницу.

— Расскажите о похороненных здесь инокинях, — поразмыслив, попросил Волков.

— Родственников Сабуровой ищешь? — сразу поняла, что к чему, игуменья. — Думаешь, помер мальчишечка в младенчестве и мамка его кому-нибудь из умерших родственниц на грудь положила?

— Угу. — Даже подготовленные и обученные побратимы не могли бы так быстро уловить мысль своего Старшого и сделать выводы.