Волчий корень

— Если бы случилось так, как хотел Иван, и народ ринулся к монастырю, с тем чтобы поднять на колья оборотня, чем бы это, по-твоему, закончилось? Никто из твоих людей все равно не являлся Волковым. Никто из них даже не похож на тебя. Впрочем, даже если бы кого-то из них по оплошности и убили бы, приняв за тебя, он погиб бы, защищая твою драгоценную жизнь. А это для воина всегда было самым важным.

Сорок лет назад Соломония не просто передала своего сына Волкову: одновременно с ним от Покровского увозили еще двоих мальчиков. Их приемные родители получили по бочонку золота каждый. На это золото они должны были отстроиться в новом месте. Дабы в достатке и радости, подальше от дворцовой суеты, воспитать приемышей. При этом Соломония все так устроила, что даже приемные родители не знали, кто из детей настоящий наследник престола, а кто нет. Раков просто выдал каждому по ребенку и велел беречь пуще, чем зеницу ока.

— Почему же тогда ты так уверен, что я и есть тот самый потерянный царевич? Почему им не может быть мой друг детства — Кудеяр Тищенков из Белева или Кудеяр Марков из Курска?

Какое-то время Вяземский подавленно молчал, Волков понял, что задал правильный вопрос.

— Если скажу, что ты похож на Соломонию, ты не поверишь, поскольку, насколько я знаю, с нее не писалось портретов. Сабуровы в родстве с Волковыми, а ты похож на Волковых и чем-то на Сабуровых. Замятня это сразу приметил. Я рассуждал, что Волков потому и забрал тебя и увез в Трансильванское княжество, что твердо знал, какой из детей его сын, и хотел лично доставить чадо до места. И еще потому, что именно тебя сделали бастардом князя и ты получил образование, достойное правителя. Мы, конечно, наблюдали за Тищенковым и Марковым, но… полагаю, ты и сам догадался, они были нужны на тот случай, если правда выплывет наружу и нужно будет пролить чью-то кровь.

— А если все-таки царевич один из них?

— Я думал над этим. — Вяземский опустил голову. — Все это время каждый из них вел себя так, словно хотел доказать всему миру, что именно он-то и есть потерянный царевич Георгий, истинный царевич. Но разве так поступает настоящий наследник престола, вынужденный соблюдать инкогнито? Разве знающему свои права человеку нужно орать о своем происхождении? Дожидаясь, когда об этом донесут, и за дело возьмется Малюта? Нет и еще раз нет. Так ведут себя те, кому на роду написано работать прикрытием. Своим неосторожным поведением они все это время защищали тебя, того, кто должен был затаиться до определенного времени. И вот теперь твой час пробил, и я предлагаю тебе царство!

— Русь под оборотнем? — Волков криво ухмыльнулся.

— Лучше под добрым оборотнем, чем под бесноватым кровопивцем, — не моргнув глазом ответствовал Вяземский. — Только быстро думать надо. Иван все знает. Сейчас он слаб. Один точный удар — и ты на престоле. Стрельцы тебя любят и поддержат. Волковы хороший род, надежный. Кто поднимется с протестом, обломаем, если понадобится, с корнем вырвем, сам знаешь, что в таких случаях делается. А Иван, что Иван, коли казнить побрезгуешь, пусть в монастырь уходит, он давно об этом мечтает. Всем будет лучше. И главное, помни: промедлишь, покажешь слабину, все потеряешь, Иван всех твоих ближников с семьями, — он провел ребром ладони по горлу. — Он это любит, даже детей малых не пощадит. Уж я нагляделся на его зверства.

— Я должен подумать. — Волков сел на лавку, демонстративно отвернувшись от собеседника.

Могла ли Соломония быть его матерью? Что он вообще знает про свою мать? Странно, что до сих пор что-то мешало ему выспрашивать или даже думать о женщине, подарившей ему жизнь. Сначала он считал, что она была одной из многочисленных полюбовниц его отца. Собственно, он всегда знал о своем незаконном происхождении и не роптал. У каждого своя судьба. Одному родиться в хоромах, другому — в бедняцкой хижине. Вот же его друзья — дети стражников и кухарок — живут себе, не тужат, а ему еще и повезло — не каждому достался отец-князь. Да еще такой добрый и заботливый.