Волчий лог

— Ну, мам, они у меня чистые! — попробовал возмутиться сын.

— С рождения? Топай к раковине, чистюля.

Ник тяжело вздохнул, посмотрел на тарелку с пирожками, перевел взгляд на меня, понял, что спорить бесполезно, и поплелся мыть руки.

— Можно подумать, я землю копал, — бормотал он, намыливая ладошки. Светлые брови упрямо хмурились, нос смешно сморщился.

— Хорошо мой, не торопись, — сдержав улыбку, ответила сыну.

Вроде, в чем-то он у меня чересчур взрослый, а в таких вот мелочах — ребенок ребенком!

Баба Люба поставила на стол чайник и посмотрела на меня из-под низко надвинутого темного платка.

— Вы чай будете, Инга Яновна? — спросила она.

— Нет, спасибо, — отказалась я.

Домработница кивнула, достала одну чашку, налила в нее заварку, добавила кипятка и положила на блюдце ложку. И все это молча. Движения ее жилистых рук были четкими и выверенными, ни одного лишнего. Это было отличительной чертой бабы Любы — лаконичность во всем: и во внешности, и в словах, и в поведении. Высокая, худощавая, некрасивая, она была похожа не на домработницу, а скорее, на солдата, выполняющего задание. И ее тонкие, плотно сжатые губы надежно хранили все секреты «командира». Как ни пыталась я разговорить пожилую волчицу, та неизменно вежливо уклонялась от любых моих вопросов о прошлом Стаса и о его жизни в Москве.

А ведь мне было любопытно. Очень. И хотелось знать о муже все, вплоть до последней мелочи. Как он жил до встречи со мной, много ли у него было женщин, как выглядит его квартира… Как там говорят? Любопытство кошку сгубило?

— Ник, а Егор Николаевич в курсе, что вы на экскурсию собрались? — отвлекшись от своих мыслей, спросила я сына.

Идея увезти детей из Волчьего Лога мне не нравилась. Категорически. Грудь сдавливал недавно пережитый страх за близких. Что еще за музей? Почему именно сейчас? Неужели нельзя подождать, пока потеплеет? Сказать по правде, мне ужасно не хотелось отпускать ребенка на целый день так далеко от дома. Но и панику сеять было глупо. Не одни же они туда поедут, с ними охрана будет, и учителя.

— Не знаю, ма, — голос Никитки прозвучал глухо, сын уже успел набить полный рот и теперь торопливо отхлебывал горячий чай, запивая пирожок. — Елена Витальевна нам не говорила.

— Ладно, я сама позвоню альфе, — достав телефон, набрала номер Брагова. — Выясню, что он о вашей поездке думает.

Пара длинных гудков — и Егор взял трубку.

— Слушаю, — раздался у моего уха знакомый голос.

Раньше у меня от него мурашки по коже бежали и сладко замирало сердце, а сейчас — ничего, как отрезало. Даже не верится, что раньше я по альфе так убивалась.

— Егор, тебе доложили, что первоклашки на экскурсию в Москву собрались?

— Да, — коротко ответил Брагов.

В телефоне что-то грохнуло, а потом послышался отборный мат и какие-то отдаленные выкрики.

— Считаешь, это хорошая идея? После недавних событий?

Я наблюдала, как сынка наворачивает пирожки, и не могла отделаться от мысли, что он все больше становится похож на своего отца. Те же светлые волосы, тот же разрез глаз, та же родинка на щеке, рядом с верхней губой.

— Инга, успокойся, — в трубке снова раздался какой-то металлический звук, как будто кто-то сваи забивает. — Детям нужно общаться с внешним миром, мы не можем запереть их в поселке. И потом, с ними поедет охрана, так что совершенно не о чем волноваться.

«Не о чем… Это потому что у тебя своих нет, вот и не о чем, — подумала я. — А вот как появятся…»

— Я Сэма с ними отправляю, он не подведет, — продолжил Брагов.

Голос его звучал спокойно и уверенно, так, как и должен звучать голос альфы.

Взгляд зацепился за довольного Никитку, потом перешел к окну, где сыпал густой, похожий на крупные перья снег, и вернулся к сыну. Что ж, наверное, я зря беспокоюсь. Обычная поездка, никаких опасностей. Подумаешь, столица! Раз Чадов поедет с детьми, с ними точно ничего не случится. Раньше ведь постоянно ездили, и ничего.

— Ладно, спасибо, — поблагодарила я Егора. Мне уже стало стыдно за свою паранойю. — Извини, что оторвала от работы.

Из недавнего разговора с Никой я знала, что всю последнюю неделю Брагов пропадает на стройке. На прошлом собрании молодняк пожаловался, что в поселке нет свободного жилья, вот альфа и выбил в области субсидии. А теперь спешно «осваивает» выделенные средства.

— Ничего, нормально все, — ответил Егор и отключился.

— Мам, ну что? — тут же спросил Никитка.

Глаза его сверкнули зеленцой, снова напомнив мне Вадима.

— С вами Чадов поедет со своими парнями, — прогнав непрошенные мысли, ответила сыну.

— Опять под конвоем повезут, — скривился тот. — Как преступников каких-то.

— Не как преступников, а как самое дорогое, что у нас есть.

Я не удержалась и взъерошила упрямые русые вихры Ника.

— Это две большие разницы.

На кухне что-то громыхнуло, и я оглянулась на бабу Любу, которая неожиданно громко поставила на плиту кастрюлю.

— Извините, Инга Яновна, — пробормотала домработница. Вид у нее был смущенный. — Неловкая я сегодня.

— Да нет, ничего, — улыбнулась в ответ и повернулась к сыну. — Доедай и беги к себе.

— А Стас когда вернется? — посмотрел на меня Ник.

— Вечером.