Волчий пасынок - путь к сухому морю

Меж тем Гай Канна вступил в противоборство с Тенью божества. Вижу в твоих глазах таящийся вопрос, Кулдус, и спешу упредить его. Нет, не меч, свою страшную бриллевую бритву, выхватил воин-волк. К моему немалому удивлению он и не подумал схватится за оружие. Вместо этого он использовал тайное искусство боевой магии. Мне уже приходилось видеть нечто подобное. Среди людей, которых я когда-либо нанимал для охраны торговых караванов почтенного бан-Аны, бывали и такие, кто владел боевой волшбой. Только вряд ли кто-нибудь из них сумел бы сравнится с тур-аттой Канной. Оказавшись в какой-то дюжине шагов от колыхающейся, словно зыбкий студень черной громады Ороме'ктана, Гай в один взмах обеих рук вычертил в воздухе диковинный и немыслимо сложный колдовской знак. Ту самую Руну, о которой я тебе говорил. Я хотел сказать: "ту да не ту!". Эта была еще сложнее. Все добродетели Аэтэль! Чтобы изобразить нечто подобное надо иметь пальцы, лишенные костей! Линии, вычерченные в долю мгновения уранийцем зримо обозначились в воздухе, как будто бы вытканные в прозрачном полотне горящими изумрудно-зеленым пламенем нитями.

Скажу тебе, тур-атта Кулдус, Ороме'ктану это сильно не понравилось. Подрагивающаяся Тень подалась назад, а затем стала с боков обтекать храброго юношу, норовя заключить его в свои гиблые непроницаемо-черные объятия. Тогда Гай смежил руки - вот так вот, смотри, старый рубака - переплел пальцы и из его выставленных вперед ладоней вдруг ударил зеленый сноп пламени. Ах-ха! Славный выстрел, клянусь тенями предков! Он угодил Ороме'ктану в вытянутое трепещущееся щупальце... и растворился безо всякого следа. Я уж испугался было того, что магия уранийца оказалась бессильной, однако, демон весь словно бы передернулся и торопливо отдернул свое страшное щупальце, оставляющее после себя лишь сглаженный, покрытый стекольной коркой песок. Мои люди и я встретили удачный удар воина громкими приветственными криками, в то время, как со стороны негодяя Зиммада и его банды раздались негодующие злобные вопли. Один из них даже схватился за лук и, скоро натянув его, послал стрелу в Гая Канну. Скажу тебе, Кулдус, что хоть и носят даффы луки, но только стрелять из них умеют не многим не лучше, нежели дрессированные обезьяны с побережий Юмахавы. Да, что это я? Мне ли рассказывать тебе, прозванному Грозой Равнин о даффах? Стрела и близко к Гаю не пролетела - угодила в грозно нависшего над ним Ороме'ктана и исчезла.

Демон же вновь стал надвигаться на уранийца. Придав своему телу вытянутую каплевидную форму, он вдруг прянул вперед, выпростав несколько длинных узких щупалец, словно какой-то песчанный кальмар-отлипт, пытаясь накрыть им дерзкого смельчака. Он был хитер, этот демон, посылая свои щупальца не только в место, где воин должен был быть, но и, перехватывая пространство там, куда ураниец мог отступить, пытаясь избежать смерти. И ты бы, и я даже в лучшие свои, молодые годы едва ли сумели отреагировать хотя бы вполовину так молниеносно, как это сделал Гай Канна. Он двигался со стремительностью горного барса. Мягко уклонившись, выскользнул из-под несущей смерть паутины щупалец, избороздивших воздух, точно уродливые черные трещины стену здания, развернулся и выпустил в Ороме'ктана новый сноп изумрудно-зеленого пламени.

Несмотря на то, что зеленые стрелы не причиняли Тени видимого вреда, она все же съежилась, стала меньше, что ли. Но только не отступила! Черная Бездна надвигалась на Гая, да так быстро, что на этот раз уранийцу пришлось со всех ног бежать прочь. Верима вскрикнула от ужаса. Ороме'ктан - катящийся сгусток первородной тьмы, бесследно слизывающий все на своем пути, едва не настиг славного тур-атту. С отлившей от лица кровью глядел я на то, как демоническая тень гналась за воином-волком, едва не касаясь его пяток, мелькавших быстрее, чем спица в колесе. Тени и Призраки, вот это был бег! Раб Черепа догнал бы любого, но только не этого парня. Хо! Он мчался как ветер! Никогда бы не подумал, что человек может бежать столь быстро. Можно ли обогнать Тень? Не знаю. Только его она не схватила!

Самообладание не оставила Гая Канну даже в тот страшный миг. Зная, что чудовище совсем рядом, и что только одно его прикосновение сделает его калекой, не способным продолжать этот кошмарный поединок, он, пренебрегая опасностью, мчался не к нам, но по дуге, мысля, чтобы разъяренный дерзким сопротивлением ничтожного смертного, демон не обрушился на наш караван.

Мерзкорожий Зиммад и его приспешники, да нашлет блудливый С'серк порчу на их семя, сопровождали погоню твари исполненными злорадства возгласами. Знал бы ты, Кулдус, как зачесалась моя рука, тоскуя по рукояти меча! Мне осталось не так много лет, но, клянусь огненным дыханием Азуса, половину из них я не торгуясь бы отдал за то только, чтобы оказаться подле висельника на расстоянии одного доброго удара!