Волчий Рубин (СИ)

Между деревьями замелькали странные силуэты — похожие на людей с очень бледной кожей в старомодных костюмах, рядом с ними бежали огромные волки с чёрной шерстью, вздыбленной на загривках. Воздух наполнился рычанием, воем и возгласами-приказами на незнакомом языке. Стая исполинскими прыжками приближалась к отряду инквизиторов, оставив своих хозяев позади.

— Господь Всемогущий, что это? — солдаты начали испуганно креститься и шептать молитвы.

Оборотни, не теряя времени усилили натиск, «крестоносцы» готовы были побежать. Чуть надави — сорвутся в бездонную пропасть паники, на дне которой плещется багровый поток их собственной крови.

— Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto, — один из всего отряда остался непоколебим. Лоренцо стоял, как колонна храма, удерживающая его от разрушения. Звучный голос, казалось, был слышен по всему лесу. И с каждым произнесённым словом, с каждой переброшенной гематитовой бусиной на чётках силуэты новых противников бледнели, таяли, становились полупрозрачными и постепенно растворялись. Реальные противники тоже попятились, многие присели на задние лапы, поскуливая и поджимая хвосты. Опомнившиеся солдаты проворно защёлкали тетивами.

Лионелла охнула, прижала ладонь к груди напротив сердца и начала хватать ртом воздух, задыхаясь. Вожак тут же перекинулся в человека, чтобы поддержать девушку и не дать ей упасть.

— Я справлюсь, — прохрипела она. — Санктификатор не настолько силён. Только будь со мной, Альдо. — Магичка вцепилась в предплечье оборотня, как сорвавшийся со скалы хватается за чахлый кустик на склоне, на коже мужчины выступило несколько капелек крови — отметины от ногтей Лионеллы.

В зрачках девушки полыхнул огонь, лес отозвался стоном веток, потревоженных неистовыми порывами ветра. Всё поле битвы превратилось фактически в противостояние двух людей — инквизитора, сосредоточенно перебирающего чётки, и магички, вытянувшей слегка дрожащую руку в сторону врагов. Её жест сейчас уже не выглядел повелительным, скорее, защищающимся.

Остальные участники, простые солдаты и волки, остались ненужными декорациями, забытыми перед лицом главных персонажей, смятыми волнами разнородной магии, которая схлестнулась в жарком воздухе. Аура ужаса и коверкающие сознание иллюзии, с яростью сталкивающиеся течения воздуха, затмевающие взгляд вспышки света, резко сменяющиеся облаками мрака. Рядовые обеих армий замерли на своих местах, сосредоточившись на единственной цели — удержать рассудок от распада.

— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, — Лоренцо медленно, будто в вязком киселе, поднял руку в благословляющем жесте. Слова молитвы текли плавно, не спеша, осторожно протискиваясь среди потоков чужеродной магии. Когда прозвучало завершающее:

— Amen, — светловолосая ведьма пошатнулась и начала оседать на землю.

Лионелла держалась из последних сил. «Если б не вечер, если б не столько колдовала за день…» Потом времени на мысли не осталось, теперь существовали лишь фигура в серой рясе, непреодолимый натиск со всех сторон, гасящий её заклинания. Церковная латынь бритвенными лезвиями полосовала разум. Перекатывающиеся в руках санктификатора бусины слепили слишком яркими отблесками, хотя с такого расстояния девушка, казалось, не могла их видеть. Альдо помогал ей устоять на ногах, но, к сожалению, и его резервы были небезграничны. Магичка и так выкачала из него слишком много энергии, чтобы выпустить ещё несколько заклинаний. Оборотень тяжело опирался плечом на ближайшее дерево.

— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti…

Из лёгких исчез последний воздух, Лионелла покачнулась. Какое-то странное мерцающее сияние затрепетало перед её глазами, в золотистом тумане мельтешили яркие силуэты, слепящие вспышки грозили выжечь глаза, и девушка зажмурилась. «Слова, какие же надо сказать слова?.. Не помню! Где воздух?! Нет! Конрад!!!»

— Amen…

Земля качнулась под ногами, разверзлась пылающей пропастью, в которую сорвалась Лионелла.

— Конрад!

Полный боли и паники голос ворвался в сон. Темноволосый мужчина дёрнулся на кровати и не смог сдержать вскрик. Резко поднялся, не открывая глаз, схватился за лоб. Морщины побежали по лицу, коверкая черты.

Пробуждение было мучительным по двум причинам. Потому что не спустилась ночная темнота, солнце, хоть и клонившееся к горизонту, сияло всё ещё огненным дневным жаром, до заката оставалось несколько часов. И потому что маг всеми нервами почувствовал произошедшее на отдалённой поляне, как будто это по его беззащитной душе ударили подавляющие волю слова молитвы.

Конрад с трудом разлепил веки, под которые как будто набилась каменная пыль. Хотелось заснуть снова, представить, что крик о помощи был кошмарным сновидением. Он безуспешно искал Лионеллу мыслью, малейший отзвук знакомого колдовства, но лес хранил угрюмое молчание. Только волки отзывались с разных сторон тоскливым воем, слышимым не ушами, а где-то внутри черепа.

— Где же ты, девочка моя? — прошептал Конрад, ощущая, как по коже пробежал противный холодок от непривычной пустоты.

Больно…