Волчий Рубин (СИ)

— Да, удобная способность. Как я понял, выдвигаемся мы вечером?

— Как только я проснусь.

Под глазами мага темнели круги, и сейчас он выглядел как никогда старым. Влад подумал: «И как я мог настолько ошибиться, подумав, что ему чуть больше тридцати?» Теперь он бы дал Конраду все шестьдесят.

— А если инквизиторы казнят её раньше? Целый день ждать!

— Во-первых, сейчас я всё равно не смогу никуда пойти, даже если б хотел. Во-вторых, Святой Трибунал никогда никого не казнит на месте, требуется провести судебный процесс по всем правилам. В нашем случае, судилище должно быть особенно пафосным и показательным. Ну, и в-третьих, если её убьют раньше, то ты об этом сразу узнаешь, потому что я не проснусь.

Влад вопросительно поднял бровь, ожидая расшифровки последнего довода.

— Я и Лионелла связаны жизнями. Погибает один — умирает другой.

— Одна жизнь на двоих? — Влад закурил, бросив на Конрада мрачный взгляд.

— Да, очень меткое выражение. Как будто она проживает дни этой жизни, а я — ночи. Всё, я пошёл спать, иначе прямо здесь отключусь. — Маг, пошатываясь, удалился в свою комнату. Стукнул засов.

Адреналин улетучился за время сна, и вновь напомнили о себе все травмы, хором жалуясь на свою лихую долю. Заняться было решительно нечем, спать больше не хотелось, от курения уже тошнило, да и сигареты нужно экономить, и так мало осталось. Влад прогулялся вокруг поляны, зашёл в лес ровно настолько, чтобы не терять из виду дом.

Мускулы болели, и парень, рассудив, что клин клином выбивают, решил немного размяться. Тем более, во время физических нагрузок особо не поразмышляешь. Бег, отжимания, приседания, подтягивания (используя в качестве турника низко наклонившуюся ветвь), отрабатывание ударов (вместо груши — ствол дерева, не очень удобно, но лучшего варианта не придумалось) — и волнения и мысли испарились, вытесненные дрожью усталого тела. Он потренировался в стрельбе из лука, с удовлетворением отметив, что стрелы всё чаще попадают в цель, плюс-минус полметра.

К концу дня Влад готов был взвыть от тоски, безделья и одиночества. Хотелось немедленно куда-то идти, а лучше бежать, спасать любимую девушку, не дожидаясь сони Конрада. Если б парень знал дорогу через лес, то наверняка попробовал бы. Представлять, что сейчас может происходить с Лионеллой, было невыносимо.

Солнце посылало между густыми ветвями последние, уже слабые, лучики, когда скрипнула дверь. Влад к этому времени почти задремал, сидя за столом, и невольно вздрогнул.

— Не будем терять время, — сказал Конрад. — Пойдём.

Вид у него был не слишком отдохнувший, тени под глазами и сеточка морщин никуда не делись.

— Что-то ты раньше времени, солнце не село. Не слишком хорошо выглядишь, — обеспокоенно спросил Влад.

— На том свете отоспимся, — хмыкнул маг. — Лучше проснуться пораньше, чем никогда.

Влад, заранее приготовивший снаряжение, подхватил лук, колчан, проверил наличие на ремне фляжки и кинжала, сунул в карман сигареты, повесил на плечо вещмешок и поспешил за Конрадом.

Путь через сумеречную дубраву оказался недолгим. В неглубокой ложбине, открывшейся в конце, собралась ночная темнота, готовясь с минуты на минуту пойти в наступление на остальной лес. Поэтому Влад не сразу понял, кто ожидает их там. Только подойдя почти вплотную, парень рассмотрел знакомые белокурые волосы и зелёную одежду. У подножия расколотого молнией дуба стоял на коленях тот самый мальчишка-лучник, дуэль с которым стоила жизни Альберто.

Голова пленника поникла, как будто он был без сознания, руки скручены за спиной, но все раны аккуратно перевязаны. В двух шагах в стороне вальяжно разлёглась огромная белая волчица, с ленцой, сквозь полуприкрытые веки, наблюдающая за заложником. Увидев Конрада, она что-то приветственно прорычала. Мальчишка при этом вздрогнул всем телом, плечи напряглись, но головы он не поднял. Конрад ласково провёл рукой между ушей стражницы.

Доброе выражение исчезло, как снятая маска, когда маг повернулся к пленнику. Конрад жёстко ухватил мальчишку за волосы, вздёрнул голову вверх и насильно влил в рот несколько глотков вина из фляги. Пленник закашлялся, но в себя пришёл. В серо-зелёных глазах страх боролся с упрямством, а огонёк гордости безуспешно пытался притвориться покорностью. Поперёк щеки багровела царапина, на разбитых губах запеклась кровь.

— Вставай, ублюдок, пора идти, — произнёс Конрад с нескрываемым презрением и, обернувшись к Владу, добавил, — ты будешь замыкающим, смотри, чтобы этот сопляк ничего не учудил.

Маг, не задерживаясь больше на одном месте, пошагал по склону. Пленник, постанывая сквозь зубы, поднимался с земли. Влад протянул было руку, чтобы поддержать его, но мальчишка отшатнулся, при этом снова потеряв равновесие, и тихо вскрикнул.

— Не встанешь ведь сам всё равно, — пробурчал Влад и буквально за шкирку поднял лучника на ноги, слегка подтолкнул в спину, направляя вслед за удаляющимся Конрадом.