Волчий уголок

Теперь, согнув ствол, он искал исчезнувшие из виду орехи по-другому. Сгребал побольше ветвей и пропускал их через горсть, чтобы натолкнуться на твердые гроздья.

В конечном итоге после многих трудов он добрался не больше чем до десяти полновесных ядрышек, при этом чуть не поломал зубы. Такая непроизводительная трата времени ему быстро надоела и он наконец занялся удилищем.

К сожалению, он так и не нашел ни одного прута, более или менее ровного. Все были с кривинкой или сучками. Один, который снизу показался ровным и тонким, он срезал. В руках он выглядел кривой толстой палкой.

Кое-как он вырезал подходящее удилище. Да и это оказалось настолько тяжелым, что удержать его в руках больше пяти минут стоило немало усилий.

Славик не послушал дядю Петю, который советовал сначала попробовать ловить неказистой удочкой, а после сделать снасть получше. Он не понимал, как дядя Петя может ловить таким страшенным удилищем. В свою очередь дядя Петя не понимал Славика: озеро рядом, короеды есть, клюет неплохо, а ему подавай непременно ровненькое легонькое удилище да еще белого цвета.

Славик долго соскабливал кору с удилища. Оставил только на комле в виде рукоятки.

Дядя Петя забраковал.

– Еще Аксаков учил, что кожицу не следует снимать с макушки. Смотри, ты же самый кончик загубил. Красиво, конечно, но гибкость уже не та. Крупная рыба может сломать, особенно, когда оно высохнет.

– Вот бы клюнула такая, которая удилища ломает… – сразу размечтался Славик.

Поплавок он решил вырезать из сосновой коры. Заранее отбил каблуком у основания могучего дерева большой продолговатый кусок, матово-коричневый с виду, тугой и бархатистый на ощупь. Слоистый и немного крошащийся материал легко поддавался даже не слишком острому ножу. Славик взял на берегу голыш, немного поводил им по обеим сторонам лезвия и бросил в воду. Бросил и сам вздрогнул вместе с дядей Петей. Он совсем забыл, что нельзя пугать рыбу. Дядя Петя укоризненно покачал головой и приставил палец к губам, призывая его к тишине.

Славик все понимал, просто забыл на миг. Он уселся на бережок и начал всерьез обрабатывать корявую бесформенную заготовку. Выстрогал цилиндрик в палей толщиной, стал сводить один конец на конус. Как не старался, длинный поплавок получился кривобоким. За счет запасной длины он добился относительной симметрии, но обнаружил, что от поплавка остался никуда не годный огрызок. Славик без колебаний выбросил его.

Принялся делать другой. Этот получился в самый раз. Оставалось проделать осевое отверстие. Тут произошла заминка. Нечем было ни просверлить, ни проколоть в мягком материале элементарную дырку. У отца как будто был с собой длинный тонкий гвоздь, но идти на стоянку не хотелось. Да и какой он робинзон, если не обойдется без гвоздя. Он срезал ровную ветку с соседнего дубка. Раскидистые низкорослые дубки часто встречались в здешнем лесу.

Из крепкой древесины он вырезал тоненькую палочку-иголку. Она легко воткнулась в кору… и застряла. С трудом Славик выдернул палочку обратно. Попробовал колоть и крутить снова – не тут-то было. Пробовал он, пробовал и в конечном итоге, нажав сильнее, сломал и инструмент, и поплавок. Хорошо, не воткнул расщепленный конец в мякоть ладони.

Славик расстроился. Провозился столько времени – и ничего не сделал. Выручил дядя Петя. Поинтересовался, почему это Славик никак не начнет ловлю, Узнал в чем дело и развел руками.

– Чего это ты сразу не сказал? У меня неплохие поплавки есть. Хоть я их давно сделал, они у меня самые что ни на есть робинзоновские – из лесного материала. – Дядя Петя протянул поплавок.

Это была свернутая в плотный рулончик береста, да так плотно, что Славик не без труда нашел внешний шов, хорошо замаскированный пересекающими его темными поперечными полосками. Снизу, где рулончик был заточен на манер карандаша, на проволочном колечке болтался кусочек палочки с надетой ниппельной резинкой. Наверху в качестве далеко заметного маячка торчал белый стержень небольшого пера.

Такой невиданный раньше поплавок сразу понравился Славику. Ему захотелось сделать такой же.

– А как вы делали? Клеили? – Он не откладывал в долгий ящик вопросы.

– Нет, Слава. Все проще. Скрутил бересту потуже и обмотал нитками. Она высохла и будто склеилась, зажала намертво и маячок и колечко.

Долго собирался и примеривался Славик, но наконец сделал первый заброс. Он не захотел стоять в воде, как дядя Петя. Отошел ближе к стоянке и уселся на приглянувшейся еще вчера наклоненной березе. Здесь вдоль берега широкой полосой устлали воду листья неведомой водяной травки, похожие на оладьи. Забрасывал он сразу за травкой. Видно, а укромном месте дежурила стайка плотвы. Клевать начало сразу. Чаще всего бойкие плотвички стаскивали с маленького крючка короеда, и тогда после недолгого «танца» поплавок безнадежно замирал. Иной раз Славик успевал дернуть удилище, когда поплавок на секунду опускался в воду, и выкидывал на берег серебристую рыбку.

У дяди Пети клевало реже. Зато он редко впустую терял насадку и возле него дежурила более взрослая плотва.