Волчина позорный

— Ну, лады, — командир отложил папку с делом группы Дикого. У меня есть одно очень замороченное преступление в разработке. Его три наших бригады поочерёдно уже третий месяц мусолят без результата. Мы все эпизоды по делу объединили по признаку схожести и я решил его отдать тебе. Но отдам и всё расскажу про него после одного маленького поручения. Сгоняй сейчас на мясокомбинат. Там вчера днём кто-то в разделочном цехе сзади топором раскроил голову начальнику цеха Неверову.

Наш следователь и криминалист ездили сразу после звонка дежурному. Ничего не нашли. Людей в цехе всего четырнадцать. В час убийства был как раз общий двадцатиминутный перекур. Все рубщики курили на лестничной площадке. А начальник вообще с другого конца шел по пустому цеху. Никто из курильщиков ничего не видел. Не видно ни черта с площадки, где курили. На топорище следы стёрты мокрой тряпкой. Ты разберись, а потом я тебе это загадочное дельце передам и скажу всё, что про него знаю. Договорились?

— Так я поехал? — спросил Малович без интереса. — Раньше сядешь — раньше выйдешь. Хочется побыстрее к загадочному приступить.

И он рванул почти за город. На центральный мясокомбинат. В разделочном милицию ждали. Следователь сказал, что завтра наш лучший оперативник приедет. Надо, мол, найти сперва мотив убийства.

Шура обошел цех медленно. Вдоль него по обе стороны от прохода стояли огромные чурбаки — срезы старых дубов, привезённых с Уральских гор. В диаметре они были больше метра и топоры из них торчали огромные. Лезвие в длину не меньше тридцати сантиметров у них. А сталь толщиной почти в сантиметр. Рубщики подбирались на эту работу крупные, очень сильные и выносливые. Другие тут не протянули бы и недели.

Топор с топорищем весил больше десяти килограммов. Чтобы поднять его над головой, размахнуться и точно по центру размозжить до шеи голову начальника нужен был такой мужик, каких подбирали именно на эту работу. А их четырнадцать и на каждом топоре отпечатки пальцев только того мясника, который им работал. Никто чужой топор никогда бы и в руки не взял. Шура поднял окровавленный инструмент для рубки мяса с пола. Его никто не трогал после убийства кроме криминалиста, который отпечатков вообще не нашел и бросил топор туда, где преступник его оставил.

Покрутил его в руках Малович и подошел к чурбаку. Приставил топор с убийства к тому, что торчал из обрубка дерева.

— Так это не из вашего цеха тесак, а ребята? — спросил он мясников.

Все подошли к Шуре и внимательно пригляделись, чего явно не сделали раньше.

— Так он, бляха, меньше намного, — удивился хозяин места, на котором торчали рядом два разных топора. — Как мы этот факт не зафиксировали? Эти топоры имеются в обвальном цехе. Точно. Там как раз такие. Им мясо от жил и плёнок отделяют. Рубить тушу таким бесполезно.

— Как он сюда мог попасть? — улыбнулся Шура. — Так вам в цех пулемёты начнут таскать — вы и не заметите.

— Да не было его до убийства, — твёрдо сказал белобрысый парень двухметрового роста, весь состоящий из мускулов. — Я полы протирал вчера шваброй. Воду плесну, кровь после рубки разбавлю и толкаю всё вот к этому каналу сливному. По нему всё уходит в трубу и далее в канализацию. Так вот не было этого топора. Кто- то, видно, шел с ним тихо за начальником и его за спиной держал. Знал, что мы курим в это время. Шарахнул сзади, топор из головы не выдернул и убежал.

— А это был начальник вашего цеха, — Шура пнул пару раз чурбак носком элегантной серой туфли. — И его убивает посторонний, не из разделочного цеха, но свой для комбината. Чужой сюда пройти может?

— Не-е! — хором крикнули рубщики. — «Вохра» не пропустит.

— Так где такими топорами работают? В обвальном, говорите?

— И ещё в подсобном. Там тонкие рёбра ими рубят, хрящи, — уточнил белобрысый двухметровый.

В обвальном работали мужики помельче размером и крупные женщины. Действовали они такими же топорами, каким грохнули начальника цеха разделочного, и большим ножами с изогнутой для удобства рукояткой.

— А где ваш руководитель? — спросил Александр у женщины, которая была к нему ближе. — Я из милиции по убийству в разделочном. Вас как зовут?

— Ниной зовут меня. А начальника две недели нет уже. В санатории он. Скоро вернётся. Через неделю. У него печень не в порядке. Отправили лечиться грязями в Кисловодск или куда-то рядом с ним, — крикнула обвальщица из-за части разделанной туши. — Замещает его Васильев Виктор. Официально — старший мастер-обвальщик. Витя, иди сюда! Милиция интересуется.

Подбежал из дальнего угла лысый мужичок с ножом в руке. Фартук клеёнчатый в крови, лицо тоже.

— Сколько вот таких топоров в цехе? — спросил Шура.

— Двадцать два, — быстро ответил Васильев.

— Идем вместе. Пересчитаем, — Шура потянул его за рукав мокрой от крови рубахи.

Посчитали. Одного топора не хватало. Он был в руке у Маловича. Остальные лежали возле каждого рабочего места вместе с разными ножами.