Волчина позорный

Закончился вторник двадцать шестого июня семьдесят первого года. Такой совершенно обычный день милицейских оперативников. «Москвич» свой Шура загнал во двор в час ночи. Ну, без десяти. Посидел немного в кабине. Думал. Дело, которое они с Володей почти закрыли, только на первый взгляд казалось сложным. Столько трупов, столько «подпольщиков», шустрых, наглых, умных, но заранее испуганных перспективой быть пойманными. Закон-то они нарушали сразу с двух сторон. Вели запрещённое частное производство, обкрадывали государство, да и убийств совершили больше десятка. Хоть и не своими руками, но по своему желанию, по собственному приказу и незаконную оплату особо тяжких преступлений делали незаконно полученными деньгами. А раскрутить его, с виду объёмное и почти неподъемное, оказалось легче, чем банальное уличное убийство с ограблением, у которого всего один свидетель, ночной сторож магазина. Он всё видел, но издалека, почти ничего не помнит, и не осталось никаких следов преступления кроме крови на тротуаре.

А потому легко удалось найти всё необходимое сыщику для быстрого результата, что слишком явной и почти открытой была связь одного вида криминала, незаконного промышленного производства, с охраняющим его уголовным миром, который и существует затем, чтобы красть, грабить и убивать. Не поставили бы «цеховики» перевалочной базой ворованных денег, сырья и готовой продукции известную швейную фабрику и «распустить клубок» было бы трудно. Но Маловичу просто повезло. На виду и под подозрением оказались сразу все и вычислить через фабрику, где находятся цеха, кто их содержит и кто может просить уголовников об устранении опасных для подпольщиков людей было не так сложно. А уж обезвредить убийц, которые и не пытались скрываться, — вообще простая рутинная работа.

Шура потянулся, зевнул от души и тихо просочился в пустую комнату с диваном, простынёй, одеялом и подушкой для гостей. Уснул он под затухающие и расплывающиеся мысли о завтрашнем допросе. Последнем. Так он был уверен. Потому, что всё просчитал и догадался, что нужно сделать, чтобы свернулись все производства. А нераскрытых заказных убийств осталось из двенадцати два и Лысенко уже передал их группе майора Крыленко.

Утром сели завтракать без Виталика. Он к восьми на тренировку убежал. Шура выпил после любимой пшенной каши два стакана земляничного компота, пошел одеваться в спальню, где шкаф для одежды занимал почти половину комнаты, а оттуда крикнул Зине.

— Как ты чувствуешь, Зин, закроем мы сегодня дело швейников или оно потянется ещё?

— Сегодня закончите.

— Вот надо было тебя забрать-таки в наш отдел, — Шура зашел на кухню уже одетый во всё белое. — Нам бы всем и делать было нечего. Ты бы, не отходя от кассы, все преступления раскрывала, а мы с Вовой только катались бы по городу и преступников штабелями складывали. Ну, спасибо за завтрак и прорицание. Может так оно и будет. Ты ж не ошибалась пока ни разу. Ладно, побежал я на допрос.

Он поцеловал жену, сел в машину и скоро подполковник Лысенко обрадовал его действительно хорошей новостью. Подполковника Серебрякова за примерную работу руководителем Кустанайской «ИТК-4» переводят начальником отдела «Главного республиканского Управления Местами Заключения» в Алма-Ату.

— Чувствовал Виктор Фёдорович, что сел он пока ещё легонько на остриё ножа и может плохо кончить, несмотря на нашу с ним договорённость. То есть не поверил он нам. А у него друзья в Главном управлении УМЗ. Ну, намекнул, а там ребята подсуетились и вытащили его из опасного места. Вовремя, кстати. Кто-нибудь из его бывших клиентов после такой встряски, какую ты устроил, запросто могли его заподозрить в том, что это он тебе их сдавал. И запросто могли капнуть на него даже в ЦК КП КазССР. Тогда бы ему от тюрьмы не отвертеться никак. А если бы и КГБ подключили, то светил бы «куму срок ох какой бо-о-льшой.

Шура набрал номер Серебрякова.

— Привет! Поздравляю, Виктор, с повышением. Успехов на такой большой должности.

— Да должность-то сама ничего, не маленькая, — засмеялся «кум». — Только вот за много лет привык я сам работать и за себя отвечать. А тут выше меня пять человек. Ну, да ладно. Привыкну. Но там будет спокойнее с бумагами возиться, чем здесь с зеками. Всё же годы… Старею. Уставать стал. Спасибо тебе от души за пожелания, Шура.

— Ты только, когда новому начальнику дела передавать будешь, не отдавай ему свой блокнот. Или просто не передавай преемнику сеть своих боевиков. Захочет — сам наберёт. Только ты ничего не подсказывай. Человека не знаешь. Ты-то умный и не каждый проверяющий к тебе прицепиться сможет. А вдруг новенький попадется им на слух? Мало ли! Так возьмёт и с перепуга расскажет, что это ты его научил. А как на это в Алма-Ате отреагируют, чёрт их знает, верно же? А должность у тебя теперь ого-го! Жаль такую потерять.