Волчица

Ни что так не красит женщину, как здоровье и движение. Никогда еще Розина не казалась так хороша, как в эту минуту, когда она подняла щеколду в дверях своей хижины, внося с собой, как казалось любящим глазам, луч солнца в скромное, несколько мрачное жилище. Но, прежде чем запереть дверь, она долго и пристально смотрела в лес, как бы ожидая чего-то, чего желала и на что не смела надеяться.

– Что там такое, Розина? – спросил женский голос от темного, задымленного очага. – Ты видишь что-нибудь особенное?

– Ничего, бабушка, – был ответ. – Ничего, кроме следов большого волка у самой двери. Когда-нибудь он проберется к нам и тогда нам плохо придется.

– Сохрани бог! – возразила старуха крестясь. – В этом случае, я полагаюсь на Пьера.

Глава вторая

– Кто здесь звал меня? – раздался густой, ласковый голос из дровяного дворика позади хижины. Звук топора, доносившийся оттуда, свидетельствовал о запасе дров, предусмотрительно сделанном на наступавшее суровое время. – Стоит вам только назвать меня – и я уже тут как тут!

Пока говоривший входил в кухню, напускная развязность его тона постепенно перешла в несколько комичную неловкость человека, встречающегося лицом к лицу с любимой женщиной. Пьер старался делать вид, что он менее всего на свете ожидал увидеть Розину, но, не смог, покраснел, пробормотал что-то и, наконец, протянул руку, бессвязно извиняясь за грязь, покрывавшую ее после усердной работы.

Розина милостиво пожала протянутую руку – и ласковый привет, светившийся в ее глазах, сразу ободрил его.

Пьер был статный молодой малый, более шести футов ростом, с открытым, добродушным лицом, что так часто соединяется с могучим и атлетическим телосложением, – нельзя сказать, чтобы красивый, но привлекательный мужественной и благородной осанкой и необыкновенной физической силой, в особенности для женщин, которым, как известно, всегда нравятся крайности. В прыжках, беге, борьбе, поднятии тяжестей, рубке деревьев, стрельбе в цель – у него не было соперников на всем пространстве от Рамбуйе до Сен-Клу, – а между тем девятнадцатилетняя девушка могла обернуть его вокруг пальца как конец нитки.

– Ах, мадемуазель, – сказал он, – а мы уже начали беспокоиться за вас в такую метель. Я только что закончил колоть дрова и хотел уже идти искать вас, как только вымою руки.

– Совершенно напрасно, Пьер, – ответила Розина. – Я сумею постоять за себя как дома, так и в лесу. Я давно уже перестала быть маленькой, хотя немножко и не доросла до вас.

Она поднялась возле него на цыпочки и вызывающе заглянула ему в лицо.

– А большой-то волк? – сказал он, с нежностью и улыбкой глядя на красивую девушку, которая дразнила и утешала его каждый божий день.

– О! И большой волк не умнее вас остальных. В пять минут я бы приворожила его так, что он ходил бы за мной как ребенок!

– Замолчи, дитя! – перебила ее старуха, поднимая голову от очага, с которого по всей кухне распространялся аппетитный аромат. – Я не люблю, когда ты говоришь так, шутя ли, серьезно ли. Что ты можешь знать о волках или людях? Тебе бы следовало быть дома часом раньше. Я не хочу, чтобы ты так поздно бродила одна по лесу.

Розина шаловливо, пожала плечами.

– Успокойтесь, бабушка, у меня был провожатый.

– Провожатый?! – повторила старуха, оборачиваясь и вытирая голые руки о передник.

– Провожатый?! – повторил и Пьер, насупившись, и губы его дрогнули.

– Да разве, это так удивительно, что бедная, одинокая девушка встретила добрых людей, которые проводили ее домой в такую метель? Отец Игнатус довел меня сюда до самых дверей.

Лицо Пьера прояснилось, хотя он не сказал ни слова.

– Отец Игнатус – добрый человек, – проговорила старуха. – Пресвятая матерь Божия воздаст ему по делам его.

Она перекрестилась и вернулась к своей стряпне.

– Но я встретила еще кое-кого, прежде чем кюре проводил меня, – продолжала Розина смиренным тоном. – Один господин вытащил меня из снежного сугроба и накинул мне на плечи свой плащ; один очень красивый, веселый, любезный и великолепно одетый господин, хотя он просто охотился в лесу, то есть собственно шел с ружьем; в сумке у него ничего не было.

– Вы его встречали и прежде когда-нибудь? – спросил Пьер, которому такое продолжение показалось почему-то неприятным. – Вы знаете кто он?

– Он сказал, что живет здесь недалеко, – наивно отвечала Розина, – в четверти мили отсюда. Он называл себя графом Монтарба. Должно быть это наш сеньор. Я не знаю, тот ли это самый?

– Высокий брюнет? – спросил Пьер с живостью, но говоря вполголоса, как бы опасаясь, чтобы его не услыхали. – С белыми руками и нехорошими глазами, которые блестят как у пойманного ястреба? Да, это он.

– Так садитесь и расскажите мне про него, – сказала Розина.

Вместо того, чтобы повиноваться, Пьер прошелся раза два-три по комнате, подошел к окну, взглянул на занесенное снегом пространство, запер поплотнее двери и остановился перед простым деревянным столом, на котором сидела Розина.