Волчица

Из сказки, в которой пребывала, меня вырвали более насущные потребности. Желудок заявил во всеуслышание, что сегодня я его еще не кормила.

— Мне кажется, я умираю с голода, — усмехнулась я, досадуя на организм, что напомнил о себе в самый неподходящий момент.

— С этим нужно что-то делать, — рассмеялся Антон и первый встал с кровати.

Пока он одевался я тайком любовалась его стройным и накаченным телом. Да он самый красивый мужчина из всех, кого встречала! И просто бог секса какой-то. Таким, как он, трудно соответствовать.

— Если ты не против, я мог бы что-нибудь соорудить, — предложил Антон, взглянув на меня с непонятной робостью. — А ты пока…

Меня осенило, что намекает он о ванной и о том, что неплохо было бы смыть с себя любовные соки. Но даже они мне не мешали, а улыбка счастья не заставила себя ждать, растягивая мои губы.

— Я не против. Даже наоборот. Терпеть не могу готовить.

— Тогда жду тебя на кухне.

Стоя в ванне под струями теплой воды, я пыталась анализировать собственное состояние. Совершенно точно я получила заряд бодрости. Но волшебство любви не прогнало из меня боль белой волчицы. Она изредка колола сердце, заставляя его сжиматься от страха, восстанавливая в голове картинку из сна. Как я ни гнала ее, беспокойство все росло, отравляя радость. Отказывалась понимать, что происходит со мной в последнее время, но склонялась к мысли, что интуиция о чем-то меня предупреждает, только вот докричаться до разума не может. И началось все с появления в моей жизни Антона.

— Ничего лучше яичницы с помидорами я не придумал, — встретил меня Антон словами, когда вошла в кухню в банном халате и с полотенцем на голове.

Выглядел он потешно в моем фартуке с грибочками. Я не удержалась и рассмеялась, чувствуя, как теплеет на душе, как развеиваются грустные мысли.

Никогда до этого на моей кухне не сидел мужчина. Не считая, конечно, отца. А с Антоном я чувствовала себя так естественно. От былой неловкости не осталось и следа. Словно мы с ним были мужем и женой, и совместные завтраки для нас привычное дело. Он признался, что соврал про тетю, хоть я его и не спрашивала. В общем-то, еще когда увидела свои картины в его галереи, поняла, что в зоопарк он ходит не ради тети. Сейчас меня эта мысль даже грела и рождала в душе легкое тщеславие, что мной интересуется такой красавчик.

Ни в чем больше Антон не признался, ни за что не оправдывался, да я и не хотела. По молчаливому согласию тему его недельного пропадания мы решили не поднимать. Единственно, я спросила его о родителях.

— Мама умерла, когда я был совсем маленьким. А отец жив, только я с ним не живу.

Даже лицо его поменялось в этот миг. Тема родителей ему была явно неприятна. Конечно же, это только подстегнуло мое любопытство, но развивать ее сейчас я не стала. Решила, что обязательно выберу подходящий момент, чтобы поговорить с ним об этом.

— В зоопарк завтра пойдешь? — сменила я тему.

— Не смогу. Целый день буду занят работой. И ты не ходи.

— Почему?

Фраза его мне не понравилась, но на диктатора он не тянул.

— Погоду обещают плохую, — улыбнулся Антон. — Снег и ветер…

— Жаль, мне хотелось увидеть черного волка. Вчера он показался мне.

— Не думаю, что и завтра тоже покажется, — взял Антон мою тарелку и вместе со своей убрал в раковину. С яичницей мы за разговором расправились.

— Почему так решил?

— Интуиция, — бросил он на меня хитрый и смешливый взгляд.

— Ну посмотрим… Завтра и определюсь.

После завтрака Антон ушел, а я с новым рвением окунулась в работу. Меня ждала «Расплата за любовь». Когда осознала смысл фразы, что прозвучала в голове, даже замерла на половине пути в мастерскую. Звучало, как пророчество. Даже захотелось переименовать картину, чего никогда не делала, такова была моя личная примета. Да и даже если переименую, что от этого изменится? Она уже умудрилась накрепко засесть в моей дурной и суеверной голове.

Включив профессионализм, я постаралась отбросить все ненужное и суетное. Получилось. Так увлеклась деталями картины, что не заметила, как за окном сгустились сумерки. Если бы не звонок Ольги Степановны, то утрудилась бы до ночи, а потом без ног свалилась бы в постель.

— Ингуся, звонил твой Артем Давыдович и срочно требовал тебя, — недовольным тоном выговаривала мне директриса. — Хамоватый тип, должна сказать. Отказывался понимать, что ты не проводишь дни напролет на выставке. Требовал твой телефон, но я, конечно же, не дала.

Умница Ольга Степановна! Еще не хватает, чтобы он меня звонками одолевал.

— А что хотел-то? — уточнила я.

— Сказал, что изменились обстоятельства и нужно срочно с тобой переговорить. Настаивал на встрече, но я уговорила его оставить телефон.

Она продиктовала номер, и я его старательно записала. Даже положила на видное место. Только вот пока не решила, стану ли звонить. С одной стороны, совершенно не хотелось. С другой — ведь если не позвоню, то он всю плешь проест Ольге Степановне, что тоже не есть хорошо. В любом случае, делать этого немедленно не собираюсь. Подождет. Чем-то мне этот лощенный тип был неприятен. Только вот чем, пока не поняла.