Волчица

Я проснулась от того, что лицо мое покрывали жаркими поцелуями, а ненасытные руки гладили тело. Это было самое приятное и долгожданное пробуждение в моей жизни. Антон выглядел совершенно здоровым. В глазах его я прочитала неприкрытое возбуждение и желание обладать. Что оставалось мне, как не отдаться во власть чувства всепоглощающей любви? Именно это я и сделала, отвечая ему не менее страстными объятьями, чувствуя, как меня переполняет счастье и желание жить и любить.

Когда уставшие мы лежали, крепко обнявшись, Антом рассказал, как моя волчица оберегала его раненного в вольере зоопарка, как не подпускала других волков, отгоняла их ценой собственной жизни. Она зализывала ему раны и страдала, что не может сделать больше ничего. В этот момент я еще больше стала любить ее и ценить. И, кажется, она это почувствовала.

— А волчата?.. — вспомнила я, о чем давно уже хотела спросить, только возможности не представлялось. — Они ведь ее?

Хоть я и спрашивала, но в ответе и так была уверена. Достаточно было вспомнить, как она опекала их, когда были совсем маленькими.

— Ее, но ты не переживай на этот счет, — поцеловал меня Антон. — Они уже вошли в пору, когда не считаются маленькими, когда нужно учиться жить самостоятельно. Материнский инстинкт ее уже тоже притупился… Они чистые волки, без признаков человека.

Вот тут ты ошибаешься, дружок. Конечно же, я только подумала об этом, вслух говорить не стала. Только теперь, став наполовину волчицей, я еще больше уверилась, что эти животные очень похожи на людей.

— Жалко их… Всю жизнь провести в зоопарке… — только и сказала я.

— Так, а другой жизни они и не знают. Выпусти их на волю, не факт, что выживут. А там их кормят, о них заботятся… Это как домашние коты, что родились королями, вместо того, чтобы отирать грязные стены подъездов.

Он шутил, и мне это безумно нравилось.

Когда мы смогли присоединиться к Евгению, Ксюше и Диме после второй волны страсти, то лицо мое моментально запылало под их взглядами. Не нужно обладать колдовской силой и ясновидением, чтобы догадаться, о чем они думали в тот момент.

После завтрака мы все выдвинулись в путь. Четверо людей и один волк. Мы шли к Демиду, и вел нас Евгений. Путь наш нельзя было назвать коротким, и я уже успела запыхаться и промочить ноги, когда среди деревьев замаячила покосившаяся избушка. Так странно… Даже дым из трубы не валил. Словно там и не жил никто.

Страшные мысли опалили мозг. Что если Демид умер, и никто уже Антона не сможет избавить от заклятия? Хотела бы я просить совета у Евгения, но он был в образе волка и лишь пристально смотрел на меня. Но как-то слишком пристально. И тогда я поняла, что что-то должна сделать. Возможно, он пытался о чем-то предупредить меня.

Заглянув в глаза волка, я сосредоточилась на самой их сердцевине — зрачке, который становился то уже, то шире. Все остальные молча стояли рядом и ждали, чем окончится наш поединок. И тут я «услышала» голос Евгения. Точно так же, как тогда, когда он связывался со мной в первый раз.

— Он жив, я чувствую это, — сказал Евгений. — Только очень плох… Что будешь делать?

— Пойду туда одна, — так же мысленно попыталась ответить я и с удивлением поняла, что у меня получается, что слышу свой вполне реальный голос.

— Удачи, дочка! И да прибудут с тобой силы стихии!

Конечно же Антон воспротивился моему желанию войти в избу одной. Как могла, убедила его, что так будет лучше, что именно так велит мне поступить интуиция, которой доверяла даже в прошлой жизни.

Дверь не была заперта. Дом встретил полумраком и затхлостью. В первый момент я пыталась привыкнуть к запаху и хоть что-то разглядеть.

— Разожги огонь в печи, раз уж явилась, — раздался откуда-то справа старческий голос.

Глаза постепенно привыкали к темноте, и печь мне удалось рассмотреть. Она белела крупным пятном посреди огромной комнаты. Как он тут вообще живет, в собачеевке такой? Я зябко поежилась и принялась разжигать печь из того немногого, что нашла рядом в ведре — обломки поленьев, щепки и куски газеты. Негусто и надолго этого точно не хватит.

Огонь разгорался все ярче и я, наконец-то, увидела узкую кровать в углу комнаты, а на ней мумию. Да-да, именно таким сначала мне показался Демид — кости, обтянутые кожей. А на лице его ярко горели неестественно огромные глаза. Они, не мигая, смотрели на меня, как я топчусь на месте в нерешительности. А решительность я вдруг резко растеряла, поняв, с какой нуждой и беспомощностью столкнулась тут. Никакое колдовство не в силах помочь. Если человек, наделенный им, стар и совершенно одинок. В душе шевельнулась жалость к этому покинутому всеми существу. Я его уже простила, потому что суровое наказание он понес за все те злодеяния, что причинил своим колдовством и ненавистью. Осталось сделать так, чтобы и он простил нас, если уж считал виноватыми во всех своих бедах.

— Подойди!

А голос у этого мумифицированного существа довольно властный и сильный. Наверное, это все, что осталось у него.

Я приблизилась к кровати, но остановилась, не доходя до нее нескольких шагов.