Волчица и пряности. Том 10

– Ночью я присмотрю за огнем. В остальном вы можете делать что хотите.

Говаривали, что пастухи, целыми днями присматривающие за бессчетными стадами овец и живущие в неимоверно суровых условиях, становятся более святыми, чем настоящие святые. К Хаскинсу это подходило более чем к кому бы то ни было. Попытки завести разговор со старым пастухом едва ли приведут к успеху.

Да, похоже, Хаскинс не испытывал желания с кем-либо общаться. Поняв это, Лоуренс кивнул и не стал отвечать. Окинув всех троих взглядом, Хаскинс легонько кивнул и направился в комнату с печью.

– Он что, священник?

Этот вопрос Коул задал, как только шаги Хаскинса достаточно удалились. Вопрос вовсе не казался странным – Лоуренс и сам легко мог себе представить, как люди, сбившиеся с жизненного пути, просят его о наставлении.

– Он больше похож на мирского мудреца-отшельника, тебе не кажется?

– Это ты надо мной, что ли, смеешься? – спросила Хоро, набившая рот сушеной малиной сразу же, как только их пожитки очутились в комнате. Лоуренс кинул на нее короткий взгляд и наигранно пожал плечами.

– Похоже, у нас больше еды, чем я думал. Даже с учетом доли Хаскинса мы протянем довольно долго. А раз тут повсюду полно торговцев, то, даже когда наша еда подойдет к концу, это не станет серьезной проблемой.

– Да, но недавно я видел большую очередь к колодцу, так что проблемы могут быть с водой.

Коул, как всегда, был наблюдателен. В нищем странствии нет ничего важнее воды. Когда практически нечего есть, можно продержаться неделю, без воды же – всего ничего.

– Может, мне сейчас сбегать?

– Это было бы лучше всего… ладно, значит, вода за тобой. Она нам и для готовки понадобится, и еще надо не забывать, что за ночь колодец может замерзнуть.

– Бегу!

Коул, похоже, был из тех, кому легче, когда у них есть какое-то задание. Весело ответив, он ухватил ведро и кожаный мех и выскочил наружу. Лоуренс, глядя, как Хоро, не обращая ни на что внимания, лениво поглощает ягоды, почувствовал, что должен что-то сказать.

– Еще не так давно я бы, если бы увидел тебя в таком виде, стал над тобой подтрунивать и заслужил бы твой гнев.

Чувства не отображались на лице Хоро, но на самом-то деле она тоже хотела быть полезной. Только вот из-за того, что она этого не показывала, иногда случалось, что от нее так и не было никакой помощи.

– …Похоже, ты сумел чему-то научиться.

– Хотелось бы думать, что я провел с тобой достаточно много времени для этого.

– Хех. Не будем об этом; но если нам придется остаться здесь достаточно надолго, чтобы начать беспокоиться о еде, для меня это будет весьма неприятно.

Она сунула в рот последнюю ягодку и приподнялась.

– Это верно. А застрять мы можем – например, если все завалит снегом. Если уж где-нибудь застревать, то лично я предпочел бы в городе.

– Для меня это одна из причин, но есть и вторая.

– Есть и вторая?

– О да. Возможно, ты окажешься погребен заживо в шерсти всех тех овец, что я сожру.

– Такого исхода мне хотелось бы избежать.

Лоуренс сказал это в шутку, но подумал, а шутила ли Хоро. Ему лишь мельком удалось взглянуть на стадо, но, похоже, руно у овец было превосходное. А раз руно отличное – почти наверное и мясо вкусное.

– С другой стороны, любому путешественнику, кто здесь застревает, не остается ничего другого, кроме как обмениваться слухами. Нам же нужно собирать сведения, так что для нас это самое подходящее, не так ли?

– Не обязательно. Слухи могут расходиться слишком быстро, и тогда из них никому пользы не извлечь. Нам важнее всего решить, как втихую собрать сведения о костях и не привлечь к себе внимания.

Лоуренс принялся обдумывать эти слова Хоро, поглаживая начавшие уже завиваться волосы на подбородке. Впрочем, выбор был небогат, так что и думать долго не пришлось. Держать рты других людей на замке чрезвычайно трудно. А значит, единственным выходом было – заручиться помощью кого-то, кому можно доверять.

Лишь один человек годился. Однако Лоуренса невольно охватила нерешительность при мысли о том, чтобы просить Пиаски о помощи. Пиаски – выдающаяся личность; настолько выдающаяся, что Лоуренсу не хотелось стоять рядом с ним перед Хоро.

– Не вижу никакой проблемы. В стае, где два вожака, они часто грызутся, как и двое старейшин в клане. Нет нужды беспокоиться из-за таких мелочей.

Она в точности угадала, что его тревожило. Но, каким бы тугодумом Лоуренс ни был, ему было невероятно трудно признать, что причина его нерешительности – опасение, что Хоро слишком хорошо поладит с Пиаски.

К несчастью, молчать сейчас – лишь играть на руку Хоро. В худшем случае она даже может принять его нерешительность за недоверие. Поэтому Лоуренс произнес так, будто намереваясь выложиться без остатка на переговорах колоссального масштаба:

– Сейчас мне безразлично, к кому ты будешь ближе.

На его слух, это заявление было идеальным. Он не сомневался, что даже Хоро не сумеет поймать здесь ложь. Однако же у нее было такое выражение лица, словно она наблюдала за идущим прямо в капкан кроликом.

– Хмм? Или ты не вожак стаи?

И ее лицо мгновенно стало совсем другим.