Волчица и пряности. Том 10

– Иногда я думаю, не лучше ли мне было бы заниматься более простыми делами – купил-продал.

Торговец вечно подозревает всех прочих, словно ходя по тонкому льду, лишь потому, что дело, которым он занимается, очень сложное. На самоуничижительное замечание Пиаски Лоуренс ответил:

– Я тоже желаю иногда заниматься торговлей исключительно ради себя самого.

– Это было бы хорошо или плохо?

Пиаски открыл дверь; Лоуренс поднял ворот плаща и привычно огляделся – не подслушивает ли Хоро.

– По крайней мере я не уставал бы так.

Пиаски улыбнулся, на секунду задумался, потом вздохнул, давая понять, что чувствует то же самое.

– Как правильно замечено. Усталость – мать катастрофы.

Будь они сейчас на праздничной трапезе, они бы похлопали друг друга по плечу. Торговцы, однако, более сдержанные люди, поэтому они лишь быстро переглянулись.

– Мы вооружимся пергаментом и чернилами. А ты, господин Лоуренс?

– Доказательствами… и пергаментом тоже.

Сообщать кому-либо, что он обладает материальными доказательствами, было опасно – он ведь сейчас был один в безлюдном месте. Возможно, доказательства у него попытаются отобрать силой. Но Лоуренс чувствовал, что с точки зрения Пиаски устных свидетельств недостаточно. Потому он и сказал то, что сказал. И, судя по тому, что Пиаски зримо расслабился после этих слов Лоуренса, он поступил верно.

– Как бы там ни было, я ставлю на тебя все, господин Лоуренс.

– Я осознаю серьезность ситуации.

– Тогда я пойду искать союзников прямо сейчас. А ты?

– Я должен отправиться к себе и все обсудить с моими спутниками. Положение у нас запутанное, и слова тех, чьи руки спрятаны под балахонами, могут быть убедительнее, чем слова тех, чьи руки запятнаны чернилами.

Пиаски кивнул и раскрыл дверь еще шире.

– Хорошо бы буран длился подольше. Если все пойдет своим чередом, времени у нас будет мало.

Если они не успеют провести переговоры до того, как либо Альянс, либо монастырь узнают о налоге, осуществить план Лоуренса будет очень трудно. Выйдя наружу, Лоуренс увидел, что снегопад немного поутих. Судя по небу, правда, погода успокаиваться не собиралась. Однако какой-нибудь гонец вполне мог пойти на риск и попытаться-таки доставить королевский указ.

– В следующий раз приходи прямо в библиотеку. А мне удобно будет… навестить тебя в твоем жилище?

– Конечно же. Ну, рассчитываю на тебя.

Вот и все. Лоуренс и Пиаски пожали руки и разошлись.

Лоуренс вновь принялся прокладывать себе путь через снег; он шел вдоль своих же почти засыпанных следов к дому пастухов. Всякий раз, когда он делал что-то ради кого-либо другого, это достижение таяло во времени так же быстро, как следы в снегу. Даже громадные следы Хоро время пожирает со страшной скоростью.

Родной дом, обитатели которого любят шутить, что здесь всегда все будет, как было, тоже не вечен. И все-таки – даже когда все следы уже исчезли, нужно продолжать идти вперед. Когда от родного дома не осталось и следа – нужно продолжать идти вперед.

Лоуренс согласился помочь Хаскинсу, потому что этим он показал бы пример Хоро – он показал бы ей, что создать себе новый дом возможно. Когда кто-то в беде, другой протягивает руку помощи. Мир не лишен сочувствия, не пронизан одним лишь отчаянием.

Войдя в дом пастухов, он обнаружил, что Хоро и Хаскинс беседуют между собой, сидя по разные стороны печки. Точнее было бы сказать – Хаскинс понемногу делился с Хоро воспоминаниями о своей жизни, а та молча слушала.

– Наша первая добыча более-менее взяла наживку.

– …

Хаскинс выразил признательность уверенным, торжественным кивком.

– Я немного посплю. Пиаски собирает союзников, чтобы вместе рыться в гроссбухах; они найдут что-нибудь подозрительное достаточно быстро.

Настоящие трудности начнутся после того, как Лоуренс и Пиаски убедят Альянс в существовании костей. Когда это произойдет, Альянс, несомненно, начнет давить на монастырь еще сильнее. Насколько сильнее – будет зависеть от убедительности легенды.

Лоуренс не мог знать наверное, крепко ли он держит поводья. Ведь сейчас он правил не лошадью или волом. Ему необходимо поспать и набраться сил, а не то последние остатки покинут его очень быстро.

Хоро, стеснявшаяся, видимо, в присутствии Хаскинса, на Лоуренса даже не взглянула. Лишь тихонько прикоснулась к его руке, когда он проходил мимо.

Войдя в спальню, Лоуренс обнаружил, что Коул спит без задних ног. По крайней мере Лоуренсу не придется в одиночестве дрожать от холода под одеялом; и тем не менее его охватило чувство, будто чего-то не хватает.

Неловко усмехнувшись, он скользнул под одеяло.

***

Когда ставни плотно закрыты и засыпаны снегом, понять, сколько времени, совершенно невозможно. Лоуренс, проснувшись, решил, что полдень уже миновал. Он спал недолго, но пробудился из-за какого-то странного ощущения… Было слишком тихо.

Он сел, потом тут же вскочил и открыл окно – снег со шлепком осыпался со ставней. Лоуренс так и оставил окно открытым, и холод пошел в комнату, кусая торговца за щеки. По ту сторону окна лежала белоснежная картина.