Волчица и пряности. Том 11. Краски мира 2

– А, просто если бы это было год-два назад… да даже совсем недавно… если бы ты заговорила со мной таким тоном, у меня бы сердце из груди выпрыгнуло.

Их голоса почти не слышались за звуком лошадиных копыт. Флер закрыла глаза, удивляясь, почему столь непринужденный ответ Мильтона ее не рассердил. Быть может, потому что она и вправду изменилась за последнее время.

– Но, конечно, это не значит, что сейчас мое сердце совершенно спокойно.

Он ухмыльнулся; но, поскольку он явно шутил, Флер не могла не улыбнуться в ответ.

– Ох, прости, шутки в сторону. Итак, ты обдумала мое предложение?

Чем ближе они подходили к рынку, тем больше людей им попадалось. Возле многочисленных мастерских и кузниц, мимо которых они проходили, готовились к работе подмастерья, а пекари уже трудились не покладая рук (если запах свежевыпеченного хлеба хоть что-то значил).

– Я согласна.

Ответ Флер прозвучал кратко. Она специально так сделала, пока они вдвоем разглядывали пекарню, мимо которой проходили. Затем Флер перевела взгляд на Мильтона. Тот удивленно повернулся к ней.

– Серьезно?

– Я бы не стала тебе лгать.

Она вдруг осознала, что одета как торговец и часто дышит под шарфом. Глядя на радостную реакцию Мильтона, она почувствовала себя виноватой. В этот миг она поняла, что значит выражение «светящиеся глаза».

– Спасибо… огромное тебе спасибо!

Посреди фразы он глубоко вдохнул.

– Мм… ха-ха, – неуклюже ответила Флер, да так тихо, что сама еле услышала. В голове у нее возник образ Оры, предупреждающего, что Мильтона нельзя судить по внешности. А Ора всегда бывал прав.

– Я всю ночь думала над твоим предложением и решила его принять.

– О, э… прими мою благодарность.

– …

Флер смотрела на его мальчишескую улыбку, изо всех сил стараясь скрыть свою тревогу и успокоиться.

– Кстати, нам сейчас и вправду не о чем беспокоиться? О покупке, о продаже?

– Хмм, ну, я уверен, что торговый дом, который нас познакомил, действительно желает с нами сотрудничать.

Вновь перед мысленным взором Флер возникло лицо Оры; это подтолкнуло ее задать следующий вопрос:

– Им стоит доверять? У тебя нет мысли, что они это делают лишь затем, чтобы помешать другим торговым домам?

– Что ж, такое всегда возможно. Но я рассуждаю так: одежда легкая, и лодка может везти ее много. А чем больше мы перевозим разом, тем ниже расходы. Конечно, все это окажется зря, если мы не сможем всю ее продать. Но если у тебя есть уверенность, что ты сумеешь продать все, то чем больше ты закупишь, тем больше прибыли получишь. Настолько хорошие у нас возможности получить прибыль. А Джонс стремится стать крупнейшим торговым домом в городе. Они ведь из тебя выжимали сколько могли, когда торговались, верно?

Он натянуто улыбнулся – потому, видимо, что был вынужден плохо говорить о Торговом доме Джонса, чтобы убедить Флер. Однако та, к собственному удивлению, отнеслась к этому спокойно.

Между ними возникло некое понимание, что каждый готов ради своей прибыли сделать что угодно.

Мильтон тем временем продолжил:

– Все в мире хотят что-то отхватить для себя. Я вполне понимаю твою подозрительность.

Флер, бывшую аристократку, мало знакомую с земными делами, это заявление заинтриговало.

– Все думают лишь о том, как бы самим обогатиться. Разумеется, я не исключение.

– Тогда…

Она замолчала, не договорив: «…почему я должна тебе доверять?» Задавать такой вопрос было бы по-детски. Она бы просто показалась со стороны ребенком, спорящим ради развлечения. К счастью, она избавила себя от этой неловкости.

И все же, как ни странно, она была не вполне уверена, стоило ли останавливаться. Когда она говорила, как ребенок, что-то внутри нее вспухало. Но сейчас она просто спрятала все сомнения под шарфом и лишь тихо разглядывала лицо Мильтона. Лицо было мягким, и так же мягко его обладатель произнес:

– Возможно, слышать от меня такие слова довольно смешно, но это все, что я могу сейчас сказать.

Они добрались до городской окраины. Мильтон остановился и добавил:

– Пожалуйста, верь хотя бы этим моим словам.

Флер улыбнулась и одновременно слегка прищурилась. Она уже не была уверена, что именно видит перед собой.

Они приближались к будке сборщика пошлин у въезда в город; там толпилось множество селян, привезших из своих деревень то, что вырастили. Были в толпе и путешественники – им тоже предстояло пройти досмотр и заплатить пошлины. Волы, лошади, куры, утки, люди… такого хаоса больше нигде не увидишь. Но Флер к гомону не прислушивалась.

– Ты говоришь не очень-то убедительно.

– Конечно, ты же даже моего лица не вспомнила.

Флер улыбнулась под шарфом, думая, что быть падшей аристократкой, возможно, не так уж и плохо.

– Нападать, отступать, вновь нападать…

– …А там, быть может, бабочку поймать, а то и кошку, кроля иль лису…

Это были строки из стихотворения, высмеивающего юных аристократов, играющих в любовь. Возможно, кроме Флер и Мильтона, во всем городе никто больше не знал этого стихотворения; и, стоя вместе, они весело рассмеялись. Когда смех утих, как круги на озерной воде, Флер тихо промолвила:

– Я доверяю тебе.