Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2. (ЛП)

Тысячник – это сила, но, как сказал Хильде, на поддержание этой силы требуются очень большие деньги.

Каждый день войны траты таковы, что у любого голова кругом пойдет.

Более того, если компания Дива собирается после взятия Сувернера использовать его как точку, из которой она пойдет дальше завоевывать северные земли, то ей придется пытаться взять город по возможности неповрежденным, а если это ей не удастся, то и стоимость его восстановления будет громадной. Более того, причинив вред людям сейчас, компания Дива этим призовет на свою голову проблемы впоследствии.

На первый взгляд, Хильде и его сторонники вовсе не были в невыгодном положении.

Но, конечно, Лоуренс не мог выкинуть из головы то, что сказал Жан Милике, он же Хабриш Третий.

И тем не менее они должны преуспеть. Они не могут позволить себе отвлекаться на всякие «что, если».

Так почти на полном серьезе думал Лоуренс, пожимая руку Хильде.

– Вот золото, которое ты нам дал.

Лишь сейчас они нашли подходящее время для того, чтобы вернуть Хильде его монеты.

Вряд ли Лоуренсу суждено увидеть такое количество денег еще когда-либо в жизни.

При этой мысли его охватило легкое чувство потери – но, впрочем, и чувство облегчения тоже.

– И запретная книга.

Хильде, кивнув, достал из пеньковой сумы мешочек с золотом и книгу.

– Я очень вам благодарен. Что касается книги…

Последние слова Хильде обратил к Хоро, и та ответила, словно отмахиваясь:

– Делай что сочтешь нужным. А я буду делать то, что я сочту нужным.

Даже если Хильде потерпит поражение, Хоро не составит особого труда забрать книгу обратно.

– Понятно. Ну, тогда… хмм? – Хильде вдруг понял, что в суме, которую ему вернули Лоуренс и Хоро, было что-то еще. – Это от Хоро?

– От птицы. Я должна была передать это тебе так, чтобы никто не знал, но до сих пор не могла.

Лицо Хильде напряглось, и он достал этот предмет из сумы.

Он был слишком короток для церемониального кинжала и слишком велик для печати.

Лоуренс не понял, что это.

Зато Хильде понял в тот же миг, как взял в руку.

– Это же…

Хильде сжал этот предмет правой рукой – той, что со стороны раненого плеча, – как будто это был слишком короткий посох. Рука дрожала – должно быть, от все еще не зажившей раны.

Но, похоже, это и впрямь была невероятно ценная вещь.

Хильде опустил голову, у него задрожали даже плечи.

– Спасибо вам… Спасибо вам за то, что принесли это мне…

– По-видимому, благодарить надо храбрость господина Луиса.

При этих словах Лоуренса Хильде перевел взгляд на него, потом снова на предмет у себя в руке. Закрыв глаза, прикоснулся им ко лбу, точно надеясь спасти этим мир.

Говорить сейчас что-либо еще было бы невежливо. Лоуренс и Хоро переглянулись, кивнули друг другу и начали было разворачиваться, чтобы вежливо удалиться.

– Подождите, пожалуйста, – остановил их голос Хильде. – Каким бы путем ни развивались события, скорее всего, где-нибудь когда-нибудь вы узнаете. И я хотел бы, чтобы вы узнали это от меня.

Лоуренс даже не успел спросить, что он имеет в виду.

Со слезами на глазах, удивительными для его возраста, Хильде развернул тряпицу, в которой лежало то, что вверил ему Дива.

– !..

Лоуренс был потрясен.

На столе лежал молоток.

Однако это был не обычный молоток. Это был молот для чеканки монет – само сердце денег.

И уж конечно, это был не какой-то случайный молот. Вне всяких сомнений, он предназначался для чеканки новых монет компании Дива.

Иными словами, это был мост, соединяющий мечту Дивы и Хильде с реальностью.

Хильде глядел на молот, и глаза его сверкали, как у ребенка.

Молоты при чеканке портятся; одного такого должно хватать примерно на две тысячи монет.

Конечно же, у компании Дива молотов были десятки, и кража одного из них никоим образом не могла помешать ей чеканить новые деньги. Как только компания Дива закончит плавить старые монеты и очистит серебро хотя бы до уровня тренни, эти молоты тут же примутся за работу.

Но то, что Дива, рискуя жизнью, вверил этот молот Хильде, было невероятно символично.

«Не забывай нашу мечту».

Вот что Дива хотел передать Хильде.

– Господин Хильде, – окликнул Лоуренс торговца, по-прежнему глядящего на молот, точно ребенок. – Не согласишься ли ты показать, какой там символ?

Лицо Хильде озарила улыбка.

Еще в Леско Лоуренс гадал, что же будет на новых монетах. Наемники считали, что это будет не лик кого-то из сильных мира сего. Все просто: если взять чье-то лицо, это непременно вызовет гнев кого-нибудь другого, что будет слишком плохо для денег, призванных объединить весь север, – ведь здесь сходятся интересы стольких сил. Кто-то считал, что подходящим будет изображение кирки, однако этого стоило бы избегать в тех краях, которые пострадали от рудников в прошлом.

Еще до того, как узнать про Хильде и Диву, Лоуренс решил, что символ на монете непременно должен увязываться с силой и властью.

Сейчас он так уже не думал.

Весь прямо перед ним стоял Хильде, буквально лучащийся жизнью.

Если Хильде и Дива таковы, то едва ли, придумывая изображение на новой монете, они думали о том, чтобы править миром или чтобы заставить людей севера подчиняться им.