Волчица и пряности. Том 5

– Что тогда обсуждать? – наконец сказала она. – Насколько я помню, владение собственной лавкой – то, о чем ты мечтал всю жизнь, и если так, то не мне тебя останавливать.

Хоро взяла в руки хвост и стала расчесывать.

Похоже, она не знала, что еще сказать Лоуренсу.

Не в силах справиться с ее неожиданной реакцией, Лоуренс стоял столбом.

Он приготовился к тому, что она будет категорически против – или что она хотя бы скажет, что план чересчур опасен; это уже было бы важным знанием, чтобы определить, где правда в словах Ив.

Конечно, вполне может быть, что эта сделка – шанс всей его жизни; но если он решит, что опасность перевешивает выгоду, то пропустит ее между пальцами.

Деньги он сможет заработать и в другой раз.

Но ему никогда уже не встретить другую Хоро.

– Что тебя грызет? У тебя вид, как у брошенной собаки, – заметила Хоро.

Лоуренс невольно потер бородку; у него было такое чувство, будто Хоро видит его насквозь.

– Ты был так счастлив, когда я тебе перечила?

Хвост Хоро был бурого цвета, но по его нижней стороне шла белая полоса.

Она провела по меху пальцами, собрав отставший пух в белый шарик.

– Я ожидал, что ты откажешься, тогда я пойду по ветру и достойно отступлю, – честно сказал Лоуренс, и Хоро одарила его сердитой ухмылкой.

– Стало быть, ты ожидал, что я пролью свет на это дело с помощью моего ума и проницательности.

– Отчасти да.

– А остальная часть?

Скрывать от нее, что Лоуренс чувствовал, было бессмысленно. Хоро бы все равно раскопала и принялась бы играться с ним.

– Ну, ты тут делаешь такое сердитое лицо… – начал он.

Хоро хихикнула и коротко произнесла:

– Дурень.

– …так что я задам встречный вопрос: что за неожиданная перемена настроения? Ты же ненавидела мысль, что я здесь влезу в какую-то сделку.

– Пфф, – фыркнула Хоро; только вот было это вызвано попавшей в нос пушинкой, или же она фыркнула на слова Лоуренса?

Должно быть, последнее, решил он; впрочем, Хоро не казалась раздраженной.

– Ты и впрямь… а, даже говорить не стоит. Я и так знаю, какой же ты дурень. И для меня это тяжелый груз, указывать тебе все время.

«Ты это серьезно?» Должно быть, почувствовав эту его мысль, Хоро метнула в него устрашающий взгляд, точно намереваясь разорвать его на куски.

– Ох уж… – продолжила она затем. – В конечном итоге я говорила и действовала лишь ради самой себя. Скажем, я действительно чувствую, что, когда я просто могу путешествовать вместе с тобой, это для меня самое лучшее. Все это время, когда я притворялась, что учу тебя какой-то великой всемирной премудрости, я просто делала это, чтобы продолжать путешествовать вместе. По правде сказать, это было больно.

Она дунула на белый пуховый шарик, отправив его в полет, и угрюмо уткнулась взглядом в хвост.

Нет, не просто угрюмо – на лице ее было написано: «Полный абсурд».

– Ты должен взвесить опасность, которая тебе грозит, против прибыли, которую получишь, и если прибыль стоит риска – действовать. Разве ты не мечтал всю жизнь завести собственную лавку? Я не хочу становиться у тебя на пути.

– Ты вовсе не стоишь –

– И в любом случае, если бы я не была с тобой, ты бы мог влезть во все, во что захотел бы, и если бы твой противник попытался тебя обмануть, ты был бы настороже, готовый перехитрить его и получить свою прибыль. Тебе хватало духа и безрассудства на такие поступки, или ты уже забыл?

После этих тычков со стороны Хоро старые воспоминания вернулись к Лоуренсу.

Там, в порту Паттио, он обладал такой предприимчивостью. Он отчаянно жаждал наживы и был готов на совершенно невероятные вещи, чтобы превзойти грозящие ему опасности.

Но как же трудно было себе представить, что это было лишь несколько месяцев назад. Даже полугода еще не прошло, а казалось – все это случилось давным-давно.

Хоро свернулась в клубок поверх одеяла, обернув себя хвостом, так что его кончик высовывался возле подбородка.

– Никто не защищает свое гнездо так, как человеческий самец.

– Ээ… – все, что смог ответить Лоуренс на это заявление.

Лишь сейчас, когда ему это сказали, он понял. Выросшая внутри него крепость была защитным сооружением; он вырастил ее, когда чувствовал, что останется один навсегда.

– Но я не могу тебя в этом винить. Ты… нет, я всегда считала твое лицо таким очаровательным, когда ты меня боялся.

Эта последняя шутка Хоро еще яснее показывала ее чувства.

Но, конечно, это вполне могла быть и часть ее плана.

– Я всегда вела себя с тобой очень себялюбиво. Ты тоже можешь немножко себялюбиво повести себя со мной. И если ты захочешь забыть обо мне…

Лоуренс собрался было заявить поспешно, что никогда не захочет такого, но, поняв, чего добивается Хоро, проглотил свои слова.

– …ты вполне можешь повернуться ко мне спиной. Пока я тебя не укушу.

Хоро улыбнулась, обнажив клыки.

Должно быть, в мире не было торговца, который бы помнил свои долги и обязательства так полно и детально, как Хоро.

Лоуренс знал немало торговцев, которые обзавелись домами и, хотя прежде были целеустремленными, упорными людьми, полностью утратили боевой дух.

И если самого его устраивает роль удачливого бродячего торговца – что ж, быть посему.