Волчица и пряности. Том II

Лоуренс даже не повысил голоса, но его засасывал водоворот сожалений. Если бы он мог отказаться от профессии торговца, то разорвал бы все связи и обошёлся помощью Холо. Однако для Лоуренса это было равносильно смерти, поэтому он и убедил Нору в гениальности плана. Он понимал, что других вариантов нет, но продолжал винить себя и сожалеть о случившемся.

— Послушай, — сказала Холо после небольшой паузы, покачивая свою кружку и наблюдая, как в ней плещется пиво.

Он посмотрел на Волчицу, но та не подняла глаз и по-прежнему смотрела в кружку.

— Тебе доводилось слышать вопль овцы, которой перегрызают горло?

Услыхав эти неожиданные слова, Лоуренс на миг затаил дыхание. Холо наконец посмотрела ему в глаза:

— У овцы нет клыков, нет когтей и нет таких ног, которые позволили бы ей убежать от волков, обладающих и клыками, и когтями, и быстрыми лапами. Хищники, словно ветер, несутся по равнине и стрелами впиваются в горло своей жертве. Не думал об этом?

Холо говорила так, словно вела беседу на обыденные темы, и Лоуренс понимал, что так оно и есть. Житейское дело, ежедневная суета. Такое часто случается. Хотя нет, не просто часто — постоянно. Каждый всеми возможными способами охотится за тем, что нужно для выживания. Это естественно.

— Крик овцы неописуем. Но и мой голодный желудок урчит, требуя своё. И если уж нужно выбирать, я предпочту послушать вопли овцы.

Лоуренс прекрасно понимал её. Только для святого жертва ради выживания — это грех, и потому святой скорее умрёт от голода, воздерживаясь от пищи, чтобы никому не навредить. Но такими рассуждениями всего не оправдать. Кто-то должен был освободить Лоуренса от сомнений, он хотел услышать оправдание из чужих уст.

— Ты не такой уж плохой!

Торговец увидел сочувствующую улыбку Холо и ощутил, как растаял ком озабоченности и вины. Именно в этих словах он так нуждался.

— Ох, какой же ты избалованный мальчишка!

Она насквозь его видела, и Лоуренс шутливо нахмурился. Холо быстро осушила свою кружку и поднялась:

— Что ж, ни люди, ни волки не могут жить в одиночестве. Иногда так хочется прильнуть к ближнему. Правда?

Эти слова идеально выражали её гибкость и силу. Улыбнувшись, он кивнул и тоже встал из-за стола.

— А ты, оказывается, опасный парень!

Видимо, Холо имела в виду то, как ловко Лоуренс убедил Нору. Но он не стал бы торговцем, если бы не умел даже такой малости.

— Конечно! Смотри, чтоб я и тебя не обвёл вокруг пальца.

— Ха-ха-ха! Буду ждать с нетерпением.

Волчица так весело засмеялась, будто и правда с интересом ждала этого. Было ясно как день: если уж кто кого и одурачит, то скорее она его, но Лоуренс не высказал своих опасений. Когда они оказались на улице, Холо шла совсем близко к нему, и на её губах играла хитрая улыбка. Волчица определённо видела его насквозь.

— Нужно постараться, чтобы в итоге мы все посмеялись от души. Больше ничего не остаётся.

— Верно. Однако…

Он посмотрел на Холо, оборвавшую свою фразу. Та озорно улыбалась:

— Но разве не лучше, чтобы только мы с тобой посмеялись?

— Соблазнительный план, но лучше уж, чтобы смеялись все.

— Ох, какой же ты добряк!

— А что, нельзя?

— Да ну что ты…

Оба, улыбаясь, шли по городу. Да, будущее было неясно, но каждый из них видел, как горят глаза другого. План точно удастся! Конечно, никаких гарантий не было, но они в это верили.

— Я Мартин Либерт из компании Ремелио.

— Крафт Лоуренс. Это моя подруга Холо.

— О… я Нора Арендт.

В церковном городе Рюбинхайгене множество входов и выходов. Знакомство состоялось на площади, расположенной у самых северных ворот. Стояло раннее утро, воздух был свеж, и ещё даже не прозвонил колокол, открывающий торговлю на рынке. Сама площадь казалась необычайно красивой, несмотря на мусор, разбросанный тут и там после вчерашнего весёлого вечера. Но из всей компании только Холо чувствовала себя достаточно свободно, чтобы разглядывать площадь. Лица остальных оставались предельно напряжёнными. Контрабанда золота — преступление настолько тяжкое, что, в зависимости от веса груза, их могли даже четвертовать. Не требуй ситуация срочных мер, они бы ещё не раз встретились, чтобы всё обговорить и убедиться в надёжности плана. Но, к сожалению, сообщники не могли себе этого позволить. У дома Ремелио было много кредиторов, которые жаждали уничтожить компанию и выжать из неё последние соки. Пусть торговый дом и разорён, у него всё ещё есть земли, недвижимость и права взимания по долгам, а это можно обернуть в деньги. Кредиторы с нетерпением ждали истечения срока выплат, и компании Ремелио нужно было как можно скорее привезти золото и продать его. Поэтому действовать следовало быстро. Сразу после утренней службы Нора забрала с подворья овец и встретилась с остальными. Девушка и не подозревала, что кроме Лоуренса и Холо в деле фигурируют другие люди, поэтому очень удивилась, услышав имя Ремелио, но не стала ни о чём спрашивать. Похоже, она была настроена решительно.

— Пойдёмте же скорее! Наше дело — всё равно что рыба на кухне, — произнёс Либерт, имея в виду, что время играет против них.