Волчица и пряности. Том II

Волчица была невероятно сильна и бежала куда быстрее лошади, но к тому времени, как лес остался позади, солнце уже начало садиться. Каждый раз, когда лапы Холо касались земли, становилось чуть темнее, словно множество свечей гасли одна за другой. Дождь всё так же лил, а пар, выдыхаемый Волчицей, тянулся за ними подобно облаку. Вскоре открылся путь, ведущий в Рюбинхайген. Холо без промедлений повернула направо и постепенно всё больше ускорялась. Порой Лоуренс слышал звук, отличный от обычного дыхания, — наверное, это был рык.

Холо сказала, что, возможно, кого-то убьёт. В тот момент Лоуренс подумал, что Волчица всё же постарается удержаться. А если нет, то ни о каком «возможно» и речи не идёт. В мире не существует человека, который мог бы защититься от огромных когтей и клыков Холо.

— Лоуренс!

Так он размышлял, когда Холо вдруг окликнула его. Это был не праздный разговор, судя по напряжению в её голосе.

— Уже скоро. Я не против, если ты останешься сидеть у меня на спине, но, боюсь, ты сам этого не хочешь. Я прыгну сразу во главу их отряда. Но перед этим опущусь пониже, и ты быстро спрыгнешь.

— Понял.

— Если будешь медлить, я сама тебя скину.

На это торговец уже не смог ответить, потому что Холо побежала с ужасающей скоростью. Лоуренсу даже почудилось, что он сидит на выпущенной из лука стреле. Он почувствовал, как Волчица глубоко вздохнула. А через секунду услышал оглушительный вой. Тряска вдруг прекратилась: они летели. Такое можно прочувствовать, только если прыгнуть на лошади с обрыва. К его ужасу, длилось это долго. Отсутствие почвы под ногами безумно пугало, и Лоуренс вцепился в Холо ещё сильнее.

«Ещё не всё? Ещё не всё? Ещё не всё?» — шептал он про себя. Когда Лоуренс наконец почувствовал, что Холо снова на земле, он даже не был уверен в том, что жив.

Она резко снизила скорость — так, что он снова чуть не слетел, — затем повернулась и опустилась на живот:

— Давай!

Донёсся приглушённый голос, и он вспомнил, что Волчица ему говорила. Лоуренс ещё не оправился от страха полёта, но всё же кое-как спрыгнул с её спины. На минуту он ощутил спокойствие оттого, что снова оказался на земле. А потом Холо поднялась.

— Теперь положись на меня! — отрезала она и побежала.

Лоуренс в спешке бросился за ней. Холо одним прыжком настигла свою цель, и, несмотря на лёгкий туман и сумерки, он заметил, какой переполох поднялся среди людей, когда их неожиданно атаковала огромная Волчица. Там было примерно двадцать человек. Служащие компании подняли крик. Но среди суматохи Лоуренс всё же разглядел Нору. Они успели! Все пребывали в страшном смятении, и многие подняли копья, но это было не лучше, чем махать белым флагом.

Всё, что они могли, — вскинуть вверх оружие и грозить им в бесплодных попытках защититься. Было ясно: отряд в панике. Посреди этого хаоса в воздух время от времени взлетало что-то, похожее на большие комья грязи. Темнота не позволяла как следует разглядеть, но, скорее всего, это были люди. Лоуренс видел, как они размахивают конечностями, будто пытаясь найти землю, ушедшую из-под ног. От одного удара исполинской лапы они бы мгновенно погибли, но Холо щадила их, всего лишь подкидывая вверх. Один за другим люди Ремелио оказывались в воздухе; длинные мечи, которыми они отчаянно пытались отбиваться, взлетали с громким свистом, — в царившей кругом тьме трудно было увидеть, насколько высоко.

Когда Лоуренс подошёл на расстояние, с которого было слышно дыхание Холо, рядом тут же упал меч. Он вонзился в землю по самую рукоять, а значит, Волчица подкидывала их очень высоко.

Компания Ремелио вложила все свои средства в контрабанду золота и, желая подстраховаться, послала слишком много людей для убийства Лоуренса и Холо. Однако большинство из них, как лягушки, лежали на земле в полуобморочном состоянии. Овцы обезумели от страха и носились кругами, топча людей.

— Защищайте пастушку и овец!

Лоуренс вздрогнул, услышав крик. Это был голос Либерта.

Он один из немногих, кто ещё мог вести себя разумно. Либерт стоял чуть поодаль с пикой в руке, и отдавал приказы, уверенно сдерживая паникующую лошадь. Видимо, та его слабость во время путешествия была игрой, призванной усыпить бдительность окружающих. Он был необычайно осторожен и хитёр, раз спланировал это предательство, а значит, нет ничего странного и в том, что теперь он сохранял хладнокровие.

— Защищайте пастушку! Бегите, бегите! — снова раздался голос Либерта.