Волчица и пряности. Том VI

Чеканку монеты в больших объёмах легко отследить, но если изготавливать понемногу, то могут и не заметить. А возможно, это такая проверка: перед выделкой партии золотых монет попробовали сделать немного медных.

Он строил догадки одну за другой; думал, как их можно доказать или опровергнуть, пытался понять, каких знаний ему для этого недостаёт. Наконец, когда ему пришло в голову, что происходящему может быть совершенно другое объяснение, Лоуренс заметил явно скучающее выражение на лице Холо. Она недовольно повертела головой, разминая затёкшую шею — в той даже хрустнуло.

— Так что, мы и взаправду не пустимся в погоню за лисой?

Девушка будто намекала, что в этом случае он обязан обращать на неё больше внимания.

— Пока лучше подумай вместе со мной над этой загадкой, — откликнулся Лоуренс.

В ответ Холо приподняла одну бровь, бросила на него недоверчивый взгляд и, упёршись локтями в колени, положила подбородок на ладони. Казалось, при ней только что бросили игральные кости, но исход броска разочаровал её — словно удача изменила Лоуренсу.

— Я-то не прочь, если ты от того что-то выгадаешь.

— Помнится мне, ты говорила, что, напротив, моя прибыль тебя не радует. К тому же…

— Что?

— Ты ведь любишь поломать голову? Да и плыть не так скучно, когда думаешь над загадкой, — сказал Лоуренс.

Холо широко раскрыла глаза. Казалось, она хотела что-то ответить, но передумала и крепко сжала губы. И не только: девушка закрыла глаза, отложила свою стопку бумаг, обеими руками схватилась за капюшон и накинула на голову, спрятав лицо.

— Ты… ты чего? — опешил Лоуренс.

Её уши и хвост мелко дрожали. Она убрала руку от головы, посмотрев из-под капюшона на торговца злыми глазами. Он совершенно растерялся под её жёстким взглядом.

— Ты чего… неужто злишься?

Лоуренс сравнил её глаза с янтарём, но теперь они куда больше походили на раскалённое докрасна железо.

— Злюсь? Злюсь, говоришь?..

«Навлёк на себя божественный гнев», — подумал Лоуренс, но Холо в мгновение ока расслабилась — так же быстро, как опускается у кошки вставшая дыбом шерсть. Злость ушла, будто вода из лопнувшего бурдюка, в который налили слишком много.

Холо потухла, как задутая свеча, и устало окинула его почти мёртвым взглядом.

— Ты… ты ведь, наверное, всё равно не поймёшь, почему я так сказала…

Она отвела глаза в сторону и преувеличенно вздохнула, будто наставница, настолько утомлённая бестолковостью своего ученика, что и сердиться уже не осталось никаких сил.

Лоуренс решил, что ей попросту скучно и хочется внимания, однако не высказал вслух своего предположения: не то чтобы он боялся рассердить Холо ещё больше, но заметил, что верхняя губа проницательной Волчицы, без труда угадывавшей его чувства, вдруг приподнялась, предостерегающе показав клыки.

— Боишься ляпнуть не то? Ну-ну.

В свою бытность учеником Лоуренс испытывал тоскливо-щемящее чувство всякий раз, когда наставник задавал ему вопрос. Тогдашний мальчишка терпеть этого не мог: отвечая неправильно, он получал от наставника затрещину, а если молчал — пинок.

Похоже, его догадка оказалась неправильной, поэтому остаётся только молчать.

— И правда не догадываешься?

Лоуренс, всё ещё пребывая во власти воспоминаний, непроизвольно выпрямил спину и отвёл взгляд.

— Ну что же с тобой делать.

От неожиданности он обернулся, и тогда Холо без улыбки припечатала:

— Пока не догадаешься, со мной даже не разговаривай.

— Постой…

Лоуренс даже не успел спросить, с чего она ведёт себя как малое дитя: Холо отодвинулась от него, сдёрнула одеяло, под которым они сидели вдвоём, и целиком завернулась в тёплую ткань.

Торговец оторопел — по-другому и не скажешь. Он хотел спросить, уж не шутит ли она, но понял, что ответа не дождётся, и прикусил язык.

Холо упряма, что ребёнок, и если заявила, что не будет с ним разговаривать, то от слов своих не отступится. Но ладно хоть не попросту перестала отвечать, а даже нарочно предупредила — какой, однако, тонкий ход.

Пожалуй, отплатить той же монетой будет недостойно мужчины, а нарочно не обращать внимания на неё — это совсем уж по-ребячьи. Кроме того, он явно растерялся, когда она огорошила его своим заявлением, так что притворяться уже поздно.

Лоуренс опустил взгляд на свои бумаги и еле слышно вздохнул. Он посчитал, что поломать голову над этими документами было бы интересно, но, похоже, Холо что-то пришлось не по нраву. Торговец не понимал, почему девушка не желала подумать вместе с ним, ведь сперва ей даже понравилось рыться в документах, разыскивая упоминания гильдии.

Ему казалось, что им нисколько не повредило бы поразмыслить над такой задачкой, пусть даже её решение и не принесло бы никакой выгоды. Более того, Холо обладала незаурядным умом, и Лоуренс мог бы снова у неё поучиться. Так в чём же дело? Или она решила, что лучше сюда не лезть — этак снова ввяжешься в неприятности?

Лоуренс не понимал, что ею двигало. Он положил найденные бумаги по гильдии «Джин» сверху стопки и спрятал листы.