Волчица на продажу. Соната золотой луны (СИ)

— Нет. Он был неприступен. Так и остался в моей памяти, непокоренной вершиной, может, оттого и более значим, — она улыбнулась чему-то своему личному. — Так мало было у меня проигрышей, а победа со временем теряет сладкий вкус, приедается, — она вновь посмотрела на красный цветок в своих руках. — А вот дочь короля влюбилась. Она отвергала всех претендентов на свою руку и сердце, никого не подпускала. А перед Рафаэлем не устояла. Он умеет соблазнить так, что сама летишь в его сети, верно? — лукаво подмигнула мне.

Вот теперь мое сердце стало биться раненой птицей, мне казалось, его удары бьют набатом в ночной тишине. Слова застряли у меня в горле, и я просто недоуменно хлопала глазами, беспомощно глядя на Лауру.

— Ее невинное, чистое сердечко оказалось в его руках. Она была готова забыть про свое происхождение, жить где угодно, в любых условиях, лишь бы Рафаэль был рядом. Девушка любила преданно, неистово, отдав, все что у нее было. Она играла по его правилам, подчинялась, и парила в небесах, не замечая, что ее крылышки привязаны нитями, счастливый полет — был иллюзией. А иллюзионист мастерски исполнял свою роль, незаметно обрывая ее перышки, — пальцы вампирши стали мелено обрывать лепестки цветка, — Они ведь такие красивые, и хрупкие, вырвать и растоптать не составит труда.

— И что было потом? — в горле пересохло, в голове шумело, и все же я еще закрывалась руками, я не хотела правды. Ложь, самообман, казались мне милее, ближе роднее, они не ранили так сильно.

— Потом Рафаэль уехал. Я заручилась поддержкой сломленного короля, а его дочь обезумела, и провела остатки жизни в монастыре, до последних дней она жила с его именем на устах, все звала и звала… Рафаэль… Рафаэль… а он никогда больше не пришел, — Лаура смяла красный цветок в руке, и медленно рассыпала смятые лепестки по земле. Я смотрела, и мне казалось, там валяется мое сердце. — А потом, Эмбер… были другие дочки королей… графини… баронессы… всегда разные и удивительно одинаковые…

— Зачем он это делал?

— Дворцовые интриги, власть, вампирам надо было держать мир у руля. Причин и правда много, и жизнь тогда была иной. Если я начну рассказывать тебе историю, такой как помню ее я, то не хватит и нескольких дней. Скажу лишь, что власть обычно у тех, кто в тени, у тех, кого не видят и не знают. Всегда есть скрытые руки управляющие королевством, страной, чем угодно, — она склонила голову, серебряный свет в глазах отдавал горечью прошлого.

— Так же как и вы, управляете советом?

Она засмеялась звонко, весело, беззаботно:

— Ну, малышка, сейчас я более открыта. Нет остроты, нет опасности, все так скучно.

— Вы хотите сказать, что и со мной он был… потому что… но ведь у меня ничего нет… и я не дочь короля… — произнести эти слова, было подобно тому, чтобы разорвать себе грудную клетку и с кровью их вырвать. Словно если произнесу вслух, они уже станут железобетонной правдой.

— Ооо, моя дорогая, ты намного больше, чем дочь короля, — она погладила меня по голове, приблизилась вплотную к моему лицу и прошептала, — Даже не представляешь насколько…

— Я просто волчица, — посмотрела на нее в недоумении.

— Если захочешь, если будешь готова к правде. Приходи ко мне домой, я ее тебе открою. В данный момент ты не готова ее принять, — она как фокусник достала откуда-то карточку и вложила мне в руку, — Звони, Эмбер, если поймешь, что пора менять жизнь.

— Объясните мне про него, что он хотел от меня? — сжимая карточку в руках, стискивая зубы, я старалась не заплакать. Рафаэль, правда о нем, сейчас была важнее, чем ее слова относительно меня самой.

Глава 34

— Власть, деньги, все со временем может наскучить. Вампир привыкает ко всему, теряется острота. Единственное что неизменно сила, она пьянит всегда. А Рафаэль еще и жаждет свободы, два пункта сошлись на тебе, девочка.

— Свободы?

— О, да, он хочет разорвать со мной связь, как со своим создателем, — ее глаза заискрились весельем.

— Насколько я знаю такую связь невозможно разорвать? — столько информации, что мой мозг кипел.

— Теоретически, существует малая вероятность. Если… ну об этом позже, — она подмигнула, и ее сила легким ветерком пробежалась по моей коже. — Только он все равно не станет свободным, просто поменяются его хозяйки.

— А при чем тут я? То, что он со мной…

— Когда вы совокуплялись, он привязал тебя к себе, намеренно. Потом ты неосознанно, во время бракосочетания укрепила вашу связь.

— Привязал, чтобы каким-то способом потом использовать мою с ним связь для своей свободы? — именно в этот момент, рядом с моей слепой любовью проросло первое зерно ненависти.

— Верно, — он качнула головой, и рыжие локоны заискрились в свете фонарей.

А я отчетливо увидела, как мой мир трескается, разбивается на тысячи осколков, и его уже не собрать, никогда не собрать в прежнюю картину.

— Он вернется… не из-за меня… а чтобы снова использовать… — я смотрела и ничего перед собой не видела, ослепла, глаза застилал лишь мрак пропитанный болью.