Волчицы

Тем не менее, она приблизилась. Обнажив ее ключицу, оба профессора с удивлением увидели абсолютно чистую кожу, без следов каких-либо повреждений. Куприянов вдруг вспомнил слова Тихого, что ранения зверя никак не отражаются на облике его второй половины. Видимо, полковник был прав.

— Невероятно, — пробормотал Якимовских.

— С вами точно все в порядке? — участливо спросил Куприянов. — Ничего не болит?

— Нет, все хорошо, — прошептала Маша.

Указав на заметно округлившийся живот девушки, Якимовских поинтересовался:

— На каком вы месяце?

— Восьмом, — ответила Маша. — Где мой брат?

Якимовских растерянно взглянул на коллегу.

— Мы не знаем, — солгал Куприянов.

Но по глазам девушки он догадался, что та уже сама все прекрасно поняла.

— Зачем я здесь? — снова спросила Маша.

— Это тоже очень долгая история, — ответил Куприянов. — Нас ждет очень серьезный разговор. Но это потом, сейчас вы должны отдохнуть и набраться сил. Обещаю, что постараюсь вам помочь. Но и вы должны помочь мне. Постарайтесь сдержать в себе волчицу. Я знаю, вы можете это сделать.

— Хорошо, — вяло пообещала девушка.

Ни в ее голосе, ни во взгляде не чувствовалось доверия. Казалось, у нее вообще уже не осталось никаких чувств, в душе образовалась пустота. Впрочем Куприянова это не удивляло. Трудно было бы ожидать чего-то другого от девушки, оказавшейся в таком незавидном положении.

— Вы очень бледны, Маша? — заметил Куприянов. — Вы хорошо себя чувствуете?

— Я очень устала, — прошептала девушка.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Веснин воткнул лопату в землю, оттер пот со лба и шумно выдохнул.

— Уф! Блин, тут скоро кладбище домашних животных будет. Чего они там такое с ними делают?

Ему с лейтенантом Горошенко было поручено захоронить погибших подопытных животных. Делали они это уже не в первый раз. За последний месяц при биологических экспериментах погибло множество мышей, крыс, кроликов. Постепенно опыты переносились на все более крупных животных. Вот и сейчас Веснин и Горошенко занимались погребением двух собак и свиньи.

— Да хрен его знает, что тут творится, — произнес Горошенко, пожав плечами. — Я с одним лаборантом вчера разговаривал, да они сами ни черта не знают, профессора их к своим делишкам не подпускают. Слышь, Леха, а я это порося с утра в клетке видал, его из питомника в лабораторию везли. Вон пятно черное на пятаке. Точно, та самая свинка.

— И что с того? — спросил Веснин.

— Я это к тому, что она не больше двух часов как преставилась.

— Дальше-то что?

— Как что?! Давай его на кухню сволокем к Макарычу. Тушенка уже поперек горла, а тут свежее мяско, сало. Чего добру пропадать?

— У тебя крыша совсем, что ли, съехала?! — воскликнул Веснин. — Только вот еще дохлятину не жрали. Неизвестно даже, от чего эта хрюшка сдохла. В ней сейчас, может быть, вся таблица Менделеева собрана.

— Да ну, какая там таблица?! — отмахнулся Горошенко. — Смотрел я ее, нюхал. Ничего такого.

Веснин рассмеялся.

— Вот хохол он и есть хохол. Жить не можете без сала и свинины.

— Ну так как? Забираем? — спросил Горошенко.

— Делай, что хочешь. Только сам ее к Макарычу попрешь, я эту дохлятину все равно жрать не буду.

— Много ты понимаешь, — проворчал Горошенко. — Никакая это не дохлятина, нормальное мяско. И парни довольны будут.

Веснин лишь махнул рукой и снова взялся за лопату. Черт бы побрал эту медицину. Им с лейтенантом через пару часов в караул заступать, а тут изволь могильными делами заниматься. Как будто времени свободного целый вагон. Сами бы и закапывали свои трупы, живодеры. Хорошо, хоть генерал уехал. Замаял своими придирками. Нашел кого воспитывать, боевых офицеров. Они в горячих точках бывали и под пули ходили чаще, чем эта тыловая крыса в сортир генштаба. Уж им-то известно как службу нести. Ладно, укатился и скатертью дорога. Конечно, уехал он ненадолго и скоро вернется, но пока хоть можно за забор без опаски сходить. Увольнительную, ясное дело, никто не даст, генерал запретил, но в его отсутствие контроль будет послабже. Полковнику не до своих бойцов, он сам через день в город уезжает, какая-то там у него проблема с супругой, а Градов на это дело смотрит сквозь пальцы, нормальный мужик. Есть тут на окраине в поселке одна разведенка, неплохо бы к ней наведаться, отдохнуть душой и телом. А то

ведь так совсем с ума сойти можно. Вон, у хохла точно уже башню снесло, на мертвечину польстился. Тьфу, мерзость какая.

Закопав собак, офицеры разошлись. Веснин отправился в казарму, а Горошенко потащил тушку свинки в столовую, где заправлял его старинный приятель Макаров, которого в части все звали просто Макарычем.