Волчицы

Она покорно отстранилась. Я с силой толкнул дверь и тут же закрыл ее за собой, но Жюлия, как зверь в ловушке, всей своей тяжестью навалилась на створку с той стороны. Так мы несколько секунд боролись - она с улицы, я изнутри. Вырывающиеся из нашей груди стоны вторили друг другу. Затем она издала нечто вроде глухого вздоха, и я выиграл у нее сантиметр. Я почувствовал, что она примирилась с судьбой. Дверь закрывалась. Щелкнул замок. Жюлия слабо постучала кулаком по двери, как тонущий, который какое-то время пытается удержаться на поверхности. Потом застучали ее каблуки, мне показалось, что она идет не прямо, а кругами, видно совершенно потеряв голову. Она удалялась, стук каблуков участился! Она бежала. Я зашептал слова бессмысленной молитвы: "Боже, сделай так, чтобы она спаслась!" Послышались выстрелы: четыре, пять, шесть. Стрелок видел свою дичь. Теперь уж наверняка рассвело. Больше никто не бежал. Стало тихо. За моей спиной в чреве дома нестерпимо, яростно затрезвонил будильник. Но люди, вероятно, уже встали и, прижавшись к окнам, наблюдали за происходящим внизу. Перед закрытой дверью протопали сапоги. Кто-то, отдав команды, ходил мимо двери. Я тихо сполз на пол, у меня зуб на зуб не попадал. Это шло из глубины моего существа и, как икота, было неподвластно мне. Холода я не ощущал. Стыда не испытывал. По правде говоря, я вообще не думал. Я был дрожащим комком плоти. Когда же дрожь унялась, я чуть было не уснул, прислонившись спиной к двери, подтянув ноги к подбородку. Чуть дальше от подъезда, на улице, остановился автомобиль. Хлопнули дверцы. Послышалась немецкая речь. Затем автомобиль тронулся, и над моей головой осторожно и приглушенно зазвучали шаги. В дом потихоньку возвращалась жизнь. Заплакал ребенок. Кто-то чистил печь. Я встал, отряхнулся. Казалось, мое тело не принадлежит мне. Я приоткрыл дверь. Между домами стлался мутный утренний свет. Улица была пуста. Я отважился выйти. На тротуаре была разлита большая темная лужа. Мне пришлось обойти ее, чтобы вернуться под кров, ведь именно в крове я нуждался - в глубокой и темной норе. Лестница доконала меня. На последней ступеньке я сел. Я не мог жить, будучи Жерве, и вот теперь под именем Бернара... Господи, ну когда же я обрету покой! Я дождался, пока сердце перестанет бешено колотиться, и постучал. Открыла Элен.

- Наконец-то, Бернар! Мы слышали выстрелы. Я чуть с ума не сошла от страха.

Я добрел до гостиной и рухнул в кресло.

- Да, - пробормотал я. - Они стреляли в нас.

- Но почему?

- Покушение... Так я думаю... Мы бросились бежать. В Жюлию попали. Мне удалось скрыться в подъезде.

- Ее убили?

- Без всяких сомнений.

Элен оперлась руками о мои плечи. Вошла Аньес, Элен знаками попросила ее не задавать вопросов. Шепотом объяснила:

- Было покушение. В них стреляли. Жюлия мертва.

- О! - воскликнула Аньес. - Военные... она это предвидела.

Если бы только не все эти предсказания да предзнаменования, которые мешали мне здраво мыслить! И все же одно мне было ясно: чемодан и сумочка Жюлии в их руках. Дознаются, кто она такая, запросят мэрию в Сен-Флуре...

- Расследование грозит коснуться и нас, - проговорил я.

- Но почему? С чего бы это немцам интересоваться личностью Жюлии? Они поймут, что она оказалась там случайно. Какая-то женщина с чемоданом, с билетом на поезд, отправляющийся в половине седьмого... Не станут они этим заниматься, поверьте мне.

Это было очевидно.

- Хлебните спиртного, - посоветовала Элен. Вид у вас совершенно измученный.

Она протерла стакан, выбрала бутылку. Я отдался в ее руки. Такая забота была мне по душе. В конце концов, Элен, наверное, и была той самой женщиной, в которой я нуждался.

- Выпейте! Потом пойдете отдыхать.

- Спасибо, Элен.

- Разумеется, о присутствии на похоронах и речи не может быть. Это опасно. К тому же как они смогут предупредить нас?

- Вот уж действительно, ты ни о чем не забываешь, - заметила Аньес. Жаль, что этот траур нарушает твои планы.

Элен обернулась ко мне:

- Ответьте ей, Бернар.

- Прошу вас обеих, не терзайте меня. Ну конечно, наши планы остаются в силе.

Элен, даже не удостоив сестру взглядом, подала мне руку.

- Пойдемте!

Я встал, позволил довести себя до спальни. Когда я лег, она зашла ко мне, сложила мои вещи, приблизилась к постели:

- Вам лучше? Не холодно? Хотите грелку?

- Нет, обойдусь. Извините, Элен... Я такое пережил!

Она наклонилась, поцеловала меня в лоб, и я почувствовал облегчение.

- Не бойтесь, - ласково, как с тяжелобольным, заговорила она. - Обещаю, с вами ничего не случится. Вот увидите, все мало-помалу забудется, потом... когда мы поженимся.

Глава X