Волчонок

Марк в теории знал, что такое утюг. Видел на картинке в детстве. Позже – в музее. Пару раз, мельком – в исторических фильмах. Но чтобы взаправду использовать этот антиквариат для глажки одежды?!

Ноний поднял взгляд на Марка, и все понял правильно.

– В автомате глажка не работает, – вздохнул он. Лицо парня раскраснелось, щеки были пунцовыми. – Пятую неделю. Обещали починить…

– Когда? – спросил Марк.

– Вчера обещали. И шесть дней назад. Идве недели назад… Вот, приходится вручную.

– А эти штуки? Тоже для глажки?

– Ага. Барахло. Все время что-нибудь застревает. Утюгом надежнее.

Что ж, подумал Марк. Будем осваивать технологии каменного века. Когда он вернулся с мятой, но чистой формой, в гладильной по-прежнему торчал один Ноний. Остальные бойцы не спешили приводить одежду в порядок. Марк взял с полки утюг, взвесил на руке. Тяжелый, зараза. Включил нагрев – индикатор показал 85 % заряда – и пристроился по соседству с Нонием. Пару раз с непривычки обжегся, но вскоре приноровился, и дело пошло на лад.

Ноний вздыхал с удручающей частотой. Хотел что-то сказать, но не решался.

– Я не кусаюсь, – подбодрил его Марк.

– Слушай, ты бы это… ну, перед начальством…

– Что – перед начальством?

– Не прогибайся так, да?

– Это я прогибаюсь?! – изумился Марк. Мазнув рукой по раскаленному боку утюга, он зашипел от боли. – Где?!

– Везде! С самого утра…

– Например?

– Ну, на плацу. Когда маршировали. Ты ж как на параде вышагивал! Все нормально идут, а ты…

– Это ты не видел, как на параде маршируют. Обычный строевой шаг. Я ж не виноват, что тут половина в ногу не попадает!

– А на турнике? Подъем переворотом – двадцать раз! Я считал. На «отлично» десяти достаточно. Подтягивание – тоже десятка. А ты тридцать отпахал. На фига выделываться?

– Сделал, сколько мог…

Марк мог больше. Когда его вызвали к турнику, он как раз решил «не выделываться». Выходит, не спасло.

«Проклятье! Я что, оправдываюсь?! Перед кем?!»

– У нас многие и десяти не могут. Я, например… – Ноний потупился. – У вас в училище другие нормативы были?

– Другие. Там все другое было.

– В общем, ты лучше… Не лезь вперед всех. Ребята неправильно поймут. Решат: в декурионы метишь. На тебя и так уже косо смотрят…

Некоторое время Марк молчал.

– Ладно, учту, – он криво усмехнулся. – Спасибо, что просветил. Тебя как зовут? Меня – Марком.

– Кезон.

– Не трясись, Кезон, – Марк протянул Нонию руку. – Прорвемся.

V

– Центурия, подъем! Тревога!

Сирена орала, как роженица. Под потолком казармы взбесились багровые зарницы «алармов». С двухъярусных коек горохом сыпались бойцы в исподнем. Босые пятки с маху ударяли в пол. Сюрреалистическими крыльями нетопырей мелькала спешно надеваемая форма.

– Шевелись! Стройся!

– Проснуться, живо!

– Ты, сонная муха!..

Норматив – пятьдесят секунд. Рассудок Марка еще прозябал во власти сна – тело действовало само, на голых рефлексах. Сколько у него их было, учебных тревог! В том, что тревога – учебная, Марк ни секунды не сомневался. Война на мирном, патриархальном Сечене? Высадка десанта с дикой Кемчуги?! Гусары умирают, но не сдаются, ждут подмоги от союзников-помпилианцев…

В такой экстрим верилось с трудом.

Он уложился в сорок три секунды. Посредственное время для курсанта-выпускника, отличное – для рядового в учебке. Опять решат, что выслуживается. Ну и хрен с ними! Пусть думают, что хотят. Уже стоя в заполняющемся строю, Марк наскоро проверил форму и амуницию. Мундир застегнут, портупея подогнана, подсумки и поясные аккумуляторы на месте. «Универсал» на плече, в походном положении – заряжен и на предохранителе.

– Ррравняйсь! Смиррр-на!

Строй окаменел.

– Деканам приступить к осмотру личного состава!

Командовал незнакомый декурион. Ливии Метеллы видно не было. Вдоль строя двинулись четыре декана, придирчиво осматривая бойцов. Они напоминали таможенных псов, вынюхивающих наркоту.

– Почему воротничок нараспашку?!

– Где подсумок, боец?!

– Оружие к осмотру! Не заряжено?! Рядовой Кацелий?

– Так точно!

– Два наряда вне очереди!

– Есть два наряда вне очереди…

Декан Прастина возник перед Марком, как бес из табакерки. Осматривал долго, с въедливостью заклятого врага. Потребовал предъявить оружие. Марк предъявил. Прастина скрипнул зубами: придраться снова было не к чему. Кусая губы, он двинулся дальше, не задерживаясь возле других бойцов.

– Вольно. Отбой учебной тревоги. Р-р-разойдись!..

И через час:

– Центурия, подъем! Тревога!