Волчонок

Шихарева Варвара Юрьевна Волчонок

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ

ВОЛЧОНОК

Что предназначено ему

Один лишь ветер знает:

Но буревой тот гнёт траву,

И тайну охраняет...

(из триполемской баллады)

ПРОЛОГ

Я еще раз посмотрел на исписанный мною лист - весь исчёрканный, с жирными, похожими на жаб, кляксами, смял его и отправил в горящий камин. Пусть... Пусть горит! И переписывать это задание я не буду!.. Результат моего двухчасового труда немедля охватило жаркое пламя, но я, глядя на него, лишь сжал испачканные чернилами пальцы в кулак. Может, после такого, уж совсем наглого, неповиновения у Велда все-таки закончится его железное терпение, и он, отхлестав меня розгами напоследок, сложит с себя обязанности учителя... Вот ведь, свалился на мою голову... "Ястреб" подраненный... Сухарь лендовский!.. Последнее ругательство я услышал от одной из служанок, и хотя за него ей тут же влетело от Изенгаи, запомнил накрепко, ибо Велду оно подходило так, что лучше уже и не придумаешь.

От предведущего учителя я смог избавиться после пары занятий, а с этим лендовцем воюю уже без малого два месяца! Конечно, набравшийся книжной мудрости наставник и близко не стоял рядом с ушедшим из-за ран в отставку сотником, но ведь и лендовец - не каменный!.. Или нет?.. Я снова вспомнил неизменное спокойное, несмотря на все мои выходки, выражение на строгом, с точеными чертами лице учителя и вздохнул. Иногда мне думалось, что если бы в библиотеке вдруг разошёлся каменной пол и оттуда б вылезли жуткие Бледные Призраки, Велд, даже бровью бы не повёл, а усадил бы подземных жителей за написание диктанта!..

При очередном воспоминании об учителе по спине неожиданно прошёл холодок, и я передвинулся ещё ближе к огню. На самом деле, мне было немного страшно - Брунсвик любил повторять, что Устав лендовских ратников пишется плетями на их же спинах, и я, глядя на захваченных отцами пленных, уже давно понял, что имел в виду старшой...По хорошему - злить лендовца, у которого наверняка не только вся спина в шрамах, но и рука тяжёлая, было опасно, но всё равно - пусть лучше крик и лютая порка, чем ледяное спокойствие Велда вкупе с горьким пониманием, что из этого капкана мне уже не выбраться...

Железный Волк, ты знаешь, я никогда не мечтал о жизни в замке и несметных богатствах, да и теперь отдал бы всё на свете, чтобы вновь увидеть своих отцов... Я не княжич, и не хочу им становиться... Не хочу забывать свою прежнюю жизнь!..

СКРУЛЬСКАЯ СТАЯ

Моё появление на этот свет пришлось далеко не на самое лучшее время: уже без малого год, весь Ирийский хребет, вкупе с Молезом и Грандомом, был охвачен внезапно разгоревшейся кровавой междоусобицей, прозванной теперь "Большой Войной". Как это, обычно, и бывает, вскоре после начала резни, на земли увязших в сваре княжеств обрушились голод и поветрия, выкашивающие селения быстрее, чем сталь и огонь...

И вот, вьюжным зимним вечером, в затерянной среди горных отрогов крошечной и опустелой деревеньке, которую не миновали ни мор, ни пожар, рыскающие в поисках хоть какой-то поживы воины разбитого на голову в битве князя Демера, среди дощатых обломков и горелого мусора нашли меня. Находящегося на последнем издыхании младенца, имеющего на своём счету не более шести-семи месяцев голодной и суровой жизни. Конечно же, им: отрезанным от своих, не спавшим и не евшим толком вот уже несколько дней, хотелось отыскать в вымершем поселении нечто более полезное -- мешок зерна или бочонок сивушной браги подсобили бы ратникам, придясь им как раз кстати, но всех этих сокровищ в деревеньке не оказалось. В ней был лишь я -- напрасная и никчемная находка, сулящая утомительные хлопоты!

Никто и никогда не осудил бы ратников -- бесконечно вымотанных и усталых, если бы они просто оставили меня там же, где и нашли. Никто (даже я!) не обвинил бы их в излишней жестокости, если б они, уходя, полосонули меня кривым ножом по горлу, тем самым избавляя свою нечаянную находку от долгой и мучительной агонии. На войне нет места слабости и жалости, особенно если враг наступает на пятки, а писк глупого младенца может стоить жизни всему отряду... Все эти прописные истины "волколаки" знали, но поступили не так, как подсказывали им опыт и осторожность. Жестокие, закалённые войной и не раз битые жизнью, люди вытащили меня из обломков и, завернув в тёплую куртку, забрали с собой!