Волчонок

И лишь после того, как я говорю это вслух, вдруг понимаю, что давно это знаю. Я люблю его. Без оглядки на то, что мы разные, и что для такого признания еще наверняка слишком рано. Люблю безусловно, без каких-либо ожиданий, и приму каждое новое открытие в нем как данность. Это все он, Тайлер, заставляет меня доверять своему внутреннему голосу и блокировать искусственный шум, звучащий извне. Ведь если хочется обнять — нужно обнимать, а если любишь — нужно позволять себе любить. Честность с собой делает жизнь гораздо проще.

Тайлер напряженно вглядывается в мое лицо, едва заметно сводя и разводя брови.

— Я люблю тебя, — повторяю с улыбкой. Так просто. Словно сделать глоток чистого воздуха, наполнив каждую клетку легкостью.

Быстро моргнув, опускает руку рефери, оставляя того растерянно стоять в компании поверженного соперника, и через весь ринг направляется ко мне.

Сердце отбивает барабанную дробь, когда он опирается на разделяющие нас канаты, и, подавшись вперед, гипнотизирует меня чернотой своего взгляда. Пожалуй, я никогда не смогу подобрать слов, чтобы описать все, что я вижу в его лице этот момент. Наверное, такие эмоции можно увидеть у потерпевшего кораблекрушение, которому после недель одиноких скитаний открывается берег.

— Люблю тебя. — повторяю так, чтобы он слышал.

Тайлер перемахивает через канаты так быстро, что я не успеваю удивиться или почувствовать смущение. Прижимает мокрой от пота рукой мой затылок и алчно прижимается губами. В ту же секунду все вокруг исчезает: любопытствующие взгляды толпы, восторженно-завистливые женские писки, ослепляющие вспышки фотоаппаратов, и остается лишь головокружительная эйфория от его такой необходимой близости, горячее влажное тело, прижатое к моему, и безукоризненное совершенство этого момента.

Самые сильные положительные эмоции, что я знаю — это триумф и счастье. Сейчас я испытываю их одновременно. Счастливый триумф — лучшее название тому, что я чувствую.

Не разрывая поцелуя, Тайлер перемещает ладонь мне под бедра и знакомым движением тянет вверх. Тело с готовностью откликается ему, обнимая собой его шею и талию. Вспышки камер мелькают белыми тенями в закрытых веках, пока Тайлер выводит нас из зала. Прячу лица в изгибе его шеи, чтобы не встречаться ни с кем глазами, потому что не желаю вторжения чужих лиц в наш идеальный мир на двоих.

Металлический хлопок двери эхом отрезает возбужденный гул, спину обдувает прохладный воздух коридора. Я хорошо его помню : по нему Кайл вел меня в раздевалку Тайлера за день до отъезда.

— Ты. Выйди, — слышу его голос поверх моего плеча, после того как распахивает дверь раздевалки. И прежде чем я успеваю что-либо понять, мимо нас проскальзывает коренастый парнишка.

Грохот захлопывающейся за ним двери символично стирает остатки сдержанности между нами. Впиваюсь Тайлеру в губы, собирая вкус влажной соли, в то время как его руки лихорадочно задирают платье и оттягивают в сторону тонкую ткань белья.

— Хочу тебя, — зубами оттягивая его губу. — Быстрее.

Я ловлю позвонками твердость стены одновременно с вторжением тугой плоти. Обхватив мой затылок ладонью, Тайлер плотно запечатывает вскрик своими губами. Врезается глубже, рассыпая сноп искр перед глазами. Не пытается быть осторожным, потому что сейчас осторожность совсем ни к чему. В нем не стих адреналин боя, а я только что осознала, что глубоко и бесповоротно влюблена.

Мои стоны, его тяжелое дыхание и звук сталкивающейся плоти вибрируют в стенах, кажется, целую вечность. Тепло его семени стекает между бедер, но даже после этого Тайлер не перестает двигаться во мне, подводя к третьему сокрушительному оргазму.

— Тайлер… — ловлю его взгляд.

— Мне тебя всегда мало.

Мы покидаем здание спустя час, когда парковка уже почти опустела.

— Отметим твою победу? — предлагаю, залезая на пассажирское кресло. — Поужинаем где-нибудь.

— Хорошо, — отзывается Тайлер, перед тем как прикрыть за мной.дверь.

Пока он обходит автомобиль, чтобы сложить спортивную сумку в багажник, я вдруг явственно ощущаю неприятное покалывание на коже. Словно за мной наблюдают.

Через лобовое стекло вглядываюсь в темную пустоту парковки, и тогда замечаю его. На расстоянии слишком далеком, чтобы слышать разговор, но достаточно близком, чтобы нельзя было ошибиться: это Итан стоит рядом со своим автомобилем и смотрит прямо на меня.

23

В растерянности наблюдаю, как застывший силуэт Итана приходит в движение, и он, обойдя капот, скрывается в салоне своего автомобиля. Глаза ослепляют голубые вспышки фар и, одновременно с тем, как Порше срывается с места, на водительское кресло опускается Тайлер.

По тому, что как его палец застывает на кнопке зажигания и как пристально он вглядывается в мое лицо, я понимаю, что пытаться делать вид, что ничего не произошло не имеет смысла.

— Здесь был Итан, Тай. — с трудом ворочаю языком. — Он видел нас. Смотрел прямо на меня.

Мы с Тайлером никогда не обсуждали, при каких обстоятельствах я рассталась с Итаном и какую назвала причину, но, кажется, сейчас есть необходимость это прояснить.