Волчонок на псарне (СИ)

Горожане расступались перед черно-белой каретой с гербом ордена и сразу старались приглушить свою ненависть. Что же случилось в городе? Кому они желают смерти? Только Джерминаль собралась спросить у Арлито, как впереди засверкали шлемы стражников, украшенные алыми перьями. Стражники занимали всю дорогу, за их спинами виднелись люди, закованные в колодки. Каторжане тянулись бесконечной вереницей, стражники с плетьми вели их, как собаки — баранье стадо.

— Дорогу! — прокричал Арлито, высунувшись из кареты.

Крайний стражник развернулся и замахнулся плетью, но понял, что не на того поднял руку, и его перекошенное злостью лицо разгладилось, и он повторил требование Арлито:

— Дорогу! Его Справедливость едет!

Засвистели плети, заметались змеями над головами невольников, и бедолаг оттеснили к двухэтажным домам. Кучер хлестнул лошадей, и карета покатила, едва не задевая стражников в золотистых шлемах с перьями, блестящих кирасах поверх алых рубах до колен. Джерминаль уставилась на пленников, все они — молодые мужчины, у многих обожжены лица и одежда, спины — исполосованы.

Распахнулось окно второго этажа, высунулась толстая тетка и, выкрикивая проклятья, опрокинула на колодочников ведро нечистот. Брызги попали на стражников, они обругали тетку в ответ, кто-то бросил в нее камень. Джерминаль не хотела больше смотреть, откинулась на спинку кресла, поднесла флейту к губам и заиграла прощение.

— Молодец, — оценил Арлито, он еще что-то сказал, но Джерминаль не слышала его, она решила играть, пока будут силы.

Сначала люди не обращали внимания на мелодию, но вскоре голоса стали стихать, и воцарилась тишина, даже стражники не вскрикивали, не свистели плети, лишь цокали копыта по дороге, мощеной булыжниками.

В себя Джерминаль пришла, когда Арлито положил руку на голову:

— Хватит, побереги силы, они тебе понадобятся.

Несколько мгновений царили мир и тишина, а потом чужие чувства прорвали плотину сострадания, которую строила Джерминаль. Она заставила себя отрешиться от звуков и не смотреть по сторонам, но все равно просачивалась тягучая смола отчаянья и липкая, въедливая ненависть, замешанная на жажде крови.

Каторжане остались позади, некоторое время карета ехала быстро, а потом лошадь снова перешла на шаг. Донесся многоголосый вой, и Джерминаль закрыла уши руками, но не удержалась, глянула в окошко. Вдоль белокаменных домов тянулась бесконечная похоронная процессия: на руках несли покойников, наподобие куколок спеленатых темными тканями. Все молодые, девушек больше, чем парней. Руки повисли вдоль тела, Джерминаль посмотрела на хмурого Арлито — теперь он больше напоминал маленького старичка, чем мальчишку.

— Ночью наши окружили в море корабль беззаконников… Ну, людей с той стороны Драконьего хребта… Беззаконники увозили в рабство наших девушек и юношей, заведовал всем мощный маг-комби, скоро ты узнаешь, что это такое. Когда понял, что ему не уйти, он поджег корабль с невольниками, а сам попытался уплыть на лодке…

— Его поймали? — прошептала Джерминаль.

— Убили, живым не дался. Люди в колодках — матросы, которые ему помогали, их казнят. А покойники — те, кто утонул на корабле.

— Хоть кого-то спасли?

— Да, большинство невольников выжило. Увы, мы не всесильны и не смогли помочь всем.

Джерминаль потупилась. Дааль уже не казался добрым городом. Когда голоса стали громче и послышался барабанный бой, она снова выглянула в окно и увидела огромную площадь, заполненную людьми, а вдалеке, на возвышении, сколоченном из досок, выстроились несколько рядов виселиц, между ними прохаживался голый по пояс палач в железной маске. Петли покачивались, будто бы тянулись к нему в поисках добычи.

Джерминаль закрыла уши ладонями, уставилась перед собой и ехала так, пока Арлито не похлопал ее по плечу.

— Все, мы за городом, выдыхай. Почти приехали.

За окошком виднелись лачуги бедняков, и на фоне подернутых сизым туманом гор возвышался такой же сизый мрачный дом. Карета остановилась во дворе, Арлито помог Джерминаль спуститься и за руку, как маленькую повел ее к распахнутой двери, откуда высунулась недобрая толстая тетка с отвислыми щеками.

Дом источал несчастье. И от него, и от тетки снова накатила тоска, но Джерминаль послушно брела за магом.

— Магистр Раян с другими девочками уже здесь. Он посмотрит на тебя и, я уверен, ты останешься и будешь служить ордену справедливости.

— Девочки? — спросила она, ободрившись.

— Их пока трое, ты четвертая. Все твоего возраста, уверен, что вы подружитесь.

Арлито кивнул тетке, она притворно улыбнулась Джерминаль и проскрипела:

— Идем со мной, дитя. Не пугайся, здесь тебе быть недолго.

Ее мысль продолжил Арлито:

— Уже через несколько дней вас переведут в более уютное место.

В сером коридоре пахло цвелью и мышами. Пока жила у графа, Джерминаль отвыкла от запахов-попутчиков бедности, и невольно поморщилась. Чтобы отвлечься от серых мыслей, она представила девочек, с которыми она обязательно подружится, и стало веселее.